Введение в языкознание - [18]

Но матерщина живёт и процветает до сих пор. В чём феномен матерщины? Почему она так живуча? Ответ напрашивается сам собой: она обладает богатейшими эмоционально-экспрессивными возможностями. Опираясь на довольно ограниченное число производящих слов, она использует эти возможности в довольно большом числе производных слов. Словообразовательные гнёзда, в основе которых лежит тот или иной мат, отличаются завидной широтой. Кроме того, матерщина полифункциональна. Смею предположить, что у неё всего пять основных функций.

Первая функция у матерщины может быть обозначена как словесно-паразитическая (или «смазочная»). Подобно тому, как многие люди не могут обходиться в своей речи без таких слов-паразитов, как «значит, ну, типа, как бы, это самое» и т. п., многие люди в качестве «смазки» для своих ржавеющих мозгов, производящих речь, используют матерщину.

Вторая функция у матерной лексики может быть названа генерализирующей (от слова «генерализация», что значит «обобщение»). Недостаточный лексический запас многие люди компенсируют использованием матов. Возьмём, например, слово «хреновина». Оно является мягким синонимом к более жёсткому мату, который начинается с того же звука. С помощью этого слова можно обозначить что угодно – любую субстанцию. Генерализационная широта у этого слова, как и у других матов, под стать философской терминологии. Скажем, термин «субстанция» применим к любому предмету, но ведь любой предмет может быть назван и хреновиной.

Третья функция у матерщины может быть названа оздоровительной. Её суть состоит в снятии эмоционального напряжения, которое может быть вызвано самыми разными причинами (обида, унижение, болезнь и т. п.). Неслучайно психотерапевты прибегают к снятию стресса, провоцируя больных на нецензурную брань.

Четвёртая функция у матерщины может быть названа социально-объединительной. В далёкие времена эта функция объединяла людей социальных («подлых») низов, но с некоторых пор она стала, так сказать, надклассовой. Она объединяет людей самых разных классов – не только представителей рабоче-крестьянской массы, но и представителей буржуазии. Захватывает она и чрезвычайно широкие круги нашей интеллигенции. Привлекательность матерной лексики в этой функции состоит в том, что она выступает как средство, позволяющее сблизиться друг с другом самым разным людям. Очевидно, с помощью этой функции подростки внедряются в мир взрослых, а также и в мир своих сверстников. С её помощью они социализируются.

Наконец, пятая функция у матерной лексики является противоположностью предшествующей. Если предшествующая объединяет людей, то данная функция, напротив, их разобщает. Её можно назвать социально-разъединительной или бранной. В этой функции она позволяет людям дистанцироваться друг от друга, заявлять о своей независимости от кого-либо. Именно эту функцию имел в виду Владимир Даль в своём словаре. Он определял матерщину как «похабную, непристойно мерзкую брань».

На бранную, ругательную функцию матерщины обращает внимание автор статьи «Чёрная брань (слово о русском мате)» (Режим доступа: http://kulturolog.narod.ru/index.html). Он выносит ей суровый, но справедливый приговор: «Ругань противоестественна. Хотя её и можно считать своего рода применением языка, причём достаточно распространённым (бранные слова и выражения присутствуют, наверное, во всех языках мира), по своей сути она противоречит всему языку. Брань и язык решают задачи прямо противоположные. Цель языка состоит в объединении людей. Люди говорят между собой, чтобы лучше понять друг друга. Без этого невозможно жить и действовать сообща. У ругани цель иная: её задача – не сблизить, а наоборот, разобщить людей, провести между ними границу. Бранясь, человек показывает другому, что тот зря претендует на понимание. Он должен держать дистанцию, знать своё место. И место это может оказаться самым ничтожным».

Среди перечисленных функций матерной лексики самой отвратительной является последняя – бранная. Она бросает свет и на другие её функции, которые сами по себе тоже вызывают активное и справедливое осуждение со стороны тонких и воспитанных людей. Их не может не возмущать её лавинное распространение в обществе. Они справедливо воспринимают её как свидетельство нашей культурной деградации. Так, Игорь Краснов возмущается её распространением в интернете. Он пишет: «Жизнь поганая. Нам мало этого, мы ещё пыжимся, изо всех сил пытаемся испоганить и Интернет. Это притом, что сегодня без Интернета немыслимы ни сам прогресс, ни наше повседневное житьё-бытьё. Одно непонятно: чего мы добиваемся своей нецензурщиной? Полной деградации общества? Так эта самая деградация общества и без Интернета может наступить! И тогда, конечно, наплевать и на культуру общения, и на Великий Русский Язык, который, ко всему прочему, является первоэлементом великой русской литературы, языком Пушкина и Лермонтова, Достоевского и Есенина. К чёрту приличия! Мат на мат, пошлость на пошлость – значит, свой, „компанейский“, „парень-рубаха“, на такого можно положиться, „с таким можно пойти в разведку“»(Краснов И. Нецензурномания. Режим доступа: http://grani-k.narod.ru/_private/aforikon.htm).