Введение в Ветхий Завет. Конспект лекций - [23]

А т. к. Исав был весьма космат, то Ревекка не только одела на Иакова одежду Исава, но его руки и гладкую шею обложила козлиной кожей. Иаков вошел к подслеповатому отцу с кушаньем, выдал себя за Исава и обманным образом получил благословение. Вернувшись, Исав, а вслед за ним и сам Исаак с ужасом узнают, что Иаков отныне благословлен быть первым в семье, а Исав должен во всем ему служить, и это Богом положенное благословение Исаак отменить не в силах. (27, 11-40). Обратим внимание на то, что для Иакова и для Ревекки, его вдохновляющей, первородство — земное, «юридическое» право старшинства и владения имуществом, его недостаточно, а вот благословение — это своеобразная магическая формула, способная Иакова защитить; о Боге как источнике этого благословения они и не вспоминают (характерно Иаков говорит отцу в (27, 20): «Господь Бог твой послал мне навстречу…» — твой Бог, я его не знаю). Дважды обманутый Исав возненавидел Иакова и собирается его убить сразу по смерти отца. Ревекка узнает об этом и решает отправить любимого сына к своему брату Лавану в Междуречье. Как это часто бывает в жизни, бездуховно живущий Иаков терпит поражение от более сильного, едва не погибает, и обманом взятое благословение превращает его жизнь в многолетнее изгнание, а жизнь Ревекки — в страдание (здесь нельзя не усмотреть аналогии с перволюдьми: «думали — боги, а узнали, что наги»). Но Иаков — внук Авраама, и Бог замечает в нем удивительные упорство и изворотливость для достижения поставленной цели, и Он решает использовать эти качества Иакова в Своем плане, чтобы Иаков на самом деле понял, что это за благословение и от Кого оно исходит. Тернистый путь Иакова промыслительным образом становится путем святости, на котором хитрый молодой человек превратится в известнейшего праведника ВЗ.

Во время бегства к Лавану, в местечке Вефиль, Иаков во сне увидел необычную картину: «лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и … ангелы Божии восходят и нисходят по ней. И вот, Господь стоит на ней и говорит: «Я … Бог Авраама и Бог Исаака, не бойся. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему … И вот, Я с тобою, и сохраню тебя везде … и возвращу тебя в сию землю…» Иаков пробудился … и сказал: …как страшно сие место … это Дом Божий, это врата небесные» (28, 12-17).

Видение небесной лестницы, по которой между Богом и землей снуют ангелы — это прекрасный гимн заботе Творца, это древнеизраильский образ Божественного смотрения за своим народом. Но в христианской перспективе лестница Иакова стала двузначным прообразом: Христа, Который станет путем, ведущим во «врата небесные», но более — Пресвятой Девы, ставшей «лествицей», по которой в мир пришел с неба Спаситель, дабы нас на небо возвести. Это первое явление Бога Иакову, и он потрясен откровением.

Дядя Иакова Лаван оказывается куда большим обманщиком, чем Иаков. Желая в своем доме быть старшим, Иаков попадает в семилетнюю кабалу, влюбившись в дочь Лавана красавицу Рахиль. Но в ночь свадьбы в темноте Лаван подсовывает Иакову ее некрасивую сестру Лию, и наутро Иаков узнает об обмане (Иаков не раз на себе будет испытывать рецепты собственного прошлого). «Окончи неделю этой; потом дадим тебе и ту, — говорит Лаван и добавляет, — за службу, которую ты будешь служить у меня еще семь лет». (29, 27). Т. о., Лаван решил «убить двух зайцев»: во– первых, пристроил в браке Лию (в этом — трогательная забота отца, чтобы ни одна дочь не осталась без сожития и потомства), а во-вторых, закрепил за своим хозяйством ценного и выносливого работника. Иаков смиренно принимает испытание — видно, это уже во многом другой человек.

Через много лет разбогатевший Иаков, устав от постоянных ссор со своим дядей, получает от Бога повеление возвратиться на родину. Иаков бежит от Лавана со всем своим семейством (две жены, четыре наложницы, дюжина детей, множество скота), но он между Сциллой и Харибдой: дома его ждет свирепый брат. Иаков высылает навстречу Исаву гонцов с подарками, и в ночь перед встречей с ним в местечке, которое получит название Пенуэл, он испытывает присутствие Незримого: «остался Иаков один. И боролся некто с ним, до появления зари; и увидев, что не одолевает его … повредил сустав бедра у Иакова, когда он боролся с Ним. И сказал ему: отпусти Меня, ибо взошла заря. Иаков сказал: не отпущу Тебя, пока не благословишь меня. И сказа: как имя твое? Он сказал: Иаков. И сказал ему: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль; ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь. Спросил и Иаков … скажи мне имя Твое. И Он сказал: на что ты спрашиваешь о имени Моем? Оно чудно. И благословил его там. И говорил (Иаков) … я видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа моя (так выражено изумление древнего человека перед тем, что Бог, будучи Огнем сжигающим, позволяет человеку приблизиться к Себе). И хромал он на бедро свое … доныне сыны Израилевы не едят жилы, которая на суставе бедра, ибо Боровшийся коснулся (ее)». (32, 24-32).

Некто борется с Иаковом, и этот Некто — Бог! Напряженная молитва Иакова описана как борьба с Богом, и борение это необычно: то Бог одолевает Иакова и повреждает ему бедро (Иаков «захромал» после встречи с Богом — образ выстраданного смирения: каждый жизненный шаг болью напоминает о Боге), то Иаков не отпускает Бога, пока не получит Его благословения. Перед решающей встречей с братом, фактически перед лицом возможной смерти, Иаков испрашивает истинное Божие благословение. Иаков стал праведником, достойным продолжателем упования Ноя и Авраама; и в знак признания его праведности ему дается новое имя — Израиль, что одновременно можно перевести и как «борющийся с Богом», и как «возлюбленный Божий». Таинственную борьбу в Пенуэле можно понимать как борьбу Бога с Иаковом за самого Иакова. Эта же черта станет особенностью ВЗ-ной истории народа Израиля, получившего свое название от Израиля-Иакова.