Введение в Новый Завет. Том 1 - [59]
Реконструированный Q состоит из речений и нескольких притч с абсолютным минимумом повествовательного контекста[158] и отличается выраженной сапиенциальной тональностью. Найденное коптское Евангелие от Фомы (перевод с греческого оригинала, созданного, видимо, во II веке) подтверждает существование христианских сборников речений. (О взаимосвязи между Q и Евангелием от Фомы идут острые дебаты: одни ученые датируют Фому ранним периодом, а другие считают, что это евангелие возникло спустя столетие после Q и во многом зависит от синоптиков[159].) Надо полагать, как и в случае с другими евангельскими материалами, эти речения сохранялись, ибо считались актуальными для христиан. Достаточно беглого взгляда на столбец «Содержание» в таблице 2, чтобы понять основные акценты Q. Предостережениям, обличениям и некоторым притчам присущ сильный эсхатологический пафос. Создается впечатление, что Суд близок; однако в Лк 12:39–40 говорится, что час прихода хозяина неизвестен; 17:23–24 предупреждает об обманчивых знамениях, а 19:12–27 возвещает, что пора с выгодой использовать таланты. Следовательно, ученики Иисуса должны жить праведно, соблюдая Закон (16:17), но без ханжества (11:39–44). Предстоят гонения, но Q ободряет тех, кто вынесет их ради Сына Человеческого (6:22–23).
Многие ученые приписывают Q низкую христологию: Иисус как учитель софистической или кинической мудрости. Заметим, однако, что, согласно Q, Иисус — Грядущий, который омывает Духом Святым, в соответствии с пророчеством Иоанна Крестителя (3:16–17; 7:18–23). Он больше Соломона и пророка Ионы (11:31–32). Он — Сын Человеческий, Который явится для Суда (Лк 17:23–27, 30, 37), но при жизни в качестве Сына Человеческого будет отвергнут и пострадает (7:31–35; 9:57–60). Он — Сын, которому вверено все; и только Он знает Отца (10:22). Недостаточно просто называть Иисуса господином — каждый должен слушать Его слова и следовать им, чтобы выжить (6:46–49). Иерусалимляне должны благословлять Его (13:34–35), и нужно предпочесть Иисуса семье (14:26–27). Он уверенно говорит, что Его ученики воссядут в Царстве на престолах судить двенадцать колен Израилевых. Такой Иисус гораздо больше, чем просто учитель мудрости.
Здесь мы подходим к одному из самых дискуссионных аспектов современного изучения Q: многие ученые делают попытки реконструировать общину Q, ее историю, богословские взгляды и характер руководства (пророки?!), а также место написания (обычно называются Палестина или Сирия). Более того, по различным гипотезам, в Q можно различить от двух до четырех редакционных слоев (каждый со своей богословской спецификой). Что можно сказать об этих выкладках? Да, почти несомненно, что материал из Q, как и все евангельские материалы, модифицировался/редактировался до письменной фиксации в Мф и Лк; сопоставляя версии одного и того же речения в этих двух Евангелиях, мы иногда можем выявить характер изменений. Однако мнение, что мы можем мало–мальски уверенно расписать развитие традиции по четким стадиям, каждая из которых обладает своими яркими особенностями[160], предполагает маловероятную систематизацию христианской жизни. Поскольку упомянутые теории оказались широко разрекламированы, стоит, баланса ради, предупредить читателей: эти выводы активно оспариваются (причем, не только консервативными библеистами)[161].
Вот некоторые из утверждений. (В скобках я выскажу свои критические замечания.) Некоторые ученые называют Q «Евангелием», часто с тем подтекстом, что Q не менее важно, чем канонические Евангелия. Корректность подобной классификации сборника речений обосновывают ссылкой на «Евангелие» от Фомы. [Однако этот титул — поздняя вставка, сделанная, видимо, гностиками II века, которые пытались придать тексту статус. Ф. Нейринк[162] предпочитает говорить о «(Синоптическом) источнике речений Q» — как напоминание о том, что речь идет о тексте гипотетическом, которым мы реально не располагаем.] Часто предполагают, что Q было создано в какой‑то одной общине, отразившей в нем свои взгляды. (Однако сборник мог составить и отдельный человек, услышав речения и притчи, приписываемые Иисусу. Действительно ли некая когерентная теология объединяет все эти разрозненные высказывания, которые часто группируются вокруг различных объединяющих мотивов? См. таблицу 2 — создается впечатление довольно случайной выборки.) Еще одна предпосылка: создатели Q достаточно полно отразили в нем свои богословские представления. (Однако, судя по тому, что Мф и Лк соединили Q с Мк, более вероятен иной расклад: Q всегда было лишь дополнением — сборником учений Иисуса, составленном для тех, кто принял рассказ о Нем.) Широко используется аргумент умолчания. Например, из отсутствия в Q упоминаний о распятии и воскресении делают вывод, что христиане Q игнорировали, отвергали или не придавали особого значения этой вере. (Однако Мф и Лк не нашли противоречия между Q и Мк с его сильным акцентом на страстях, а также между Q и собственным акцентом на воскресение. Вряд ли сразу два евангелиста взяли в качестве источника текст, с которым были не вполне согласны, — более вероятно, что Q был им созвучен, иначе они бы им не воспользовались. Более того, параллели с Q есть в Мк — неужели богословия Мк и Q столь противоречат друг другу? Где доказательства, что христиане I века верили в Иисуса, который не был особым образом выделен из людей воскресением после распятия
