Введение в литературоведение - [35]

В 1920-е годы в российском литературоведении появилось понятие «лирический герой», автором которого стал крупнейший теоретик литературы Юрий Николаевич Тынянов (1894–1943) и которое позволило многим поколениям исследователей проявлять свое повышенно тонкое и уважительное отношение к авторам лирических произведений.

Речь идет о том, что у каждого литературного произведения есть так называемый биографический автор – реальный человек, создавший данный текст. Это человек, чье имя стоит на обложке книги и кто имеет реальное имя и реальную биографию.

Поскольку лирическое произведение обращено к самым сокровенным, интимным, хрупким сторонам человеческой жизни – к тому, что человек свято хранит в глубинах души и памяти, – к любви, разочарованиям, горестям, страстям, дружескому участию, одиночеству, очень сложно (а подчас и бестактно) впрямую приписывать эти чувства имяреку – реальному автору стихотворения. «Разбирая» лирическое стихотворение, исследователи часто прибегали к пристрастному «разбору» – анализу всевозможных деталей реальной биографии поэтов, при этом попадая подчас в конфузные положения.

Лирическое произведение до такой степени раскрывает тайники человеческого сознания и затрагивает такие стороны существования, бытия человека, что возникает невольное и наивное желание поставить даже знак равенства между автором стихотворного сочинения и теми переживаниями, о которых он пишет. В советской России 1920-х годов появилось даже немало графоманских исследований, в которых по лирическим переживаниям восстанавливалась реальная биография поэта.

Вот как в комическом ключе эту ситуацию путаницы описал Саша Черный в стихотворении 1909 г. «Критику»:

Когда поэт, описывая даму,

начнет: «Я шла по улице.

В бока впился корсет», —

Здесь «я» не понимай, конечно, прямо —

Что, мол, под дамою скрывается поэт.

Я истину тебе по-дружески открою:

Поэт – мужчина. Даже с бородою.

«Лирический герой» – условная фигура, придуманное лицо, которому передоверяется судьба и переживания «биографического автора». Поэтому, когда мы говорим, что «лирический герой Пушкина признается в любовном чувстве» или «лирическая героиня Ахматовой размышляет о безответной любви», мы тем самым заслоняем поэтов от грубого, нелепого, бестактного вторжения в их личные чувства и переживания.

Если жанры эпического рода отличаются друг от друга объемом изображенного, то жанры лирики различают по основной тональности, по эмоциональному звучанию лирических произведений, по тому настроению, которое в произведении преобладает. С незапамятных времен среди лирических жанров различают гимн и эпиграмму, послание и эпитафию, сатиру и лирическую поэму.

В литературе нового и новейшего времени, когда явно просматривается тенденция к постоянному переходу жанровых границ, слиянию и видоизменению жанров, в чистом виде названные жанры появляются все реже и реже. Чаще всего поэты обращаются к такому лирическому жанру, который соединяет в себе приметы разных жанровых образований и который удобно определять достаточно обобщенным и нечетким термином – «лирическое стихотворение».

Однако мы не упомянули еще два лирических жанра, известных поэзии всех времен и всех стран – по существу, с античных времен и почти до наших дней. Во все времена существования лирики ее ведущими жанрами считались элегия и идиллия. Эти два жанра как нельзя более полно выражают два доминантных человеческих переживания: элегия – лирика грусти и печали и идиллия – лирика радости и умиротворения – два главных полюса, к которым то и дело тяготеют наши чувства.

Радость и грусть сменяют друг друга не только со сменой человеческого возраста, но и сопутствуют человеку в течение короткого времени, например в течение дня. При этом радость может быть неожиданной, нечаянной, со слезами на глазах, а грусть и печаль – светлыми, полными ожидания перемен к лучшему. Лирика как самая восприимчивая часть литературы стремится выразить самые разнообразные оттенки этих чувств.

Так же, как другие лирические жанры, идиллия и элегия в чистом виде в литературе XIX–XX вв. практически не встречаются. Даже когда Пушкин или Некрасов дают своим лирическим произведениям жанровое обозначение «элегия», на самом деле можно говорить о произведениях с преобладающей элегической тональностью, но не об элегиях в первородном смысле этого термина. Тем не менее элегические и идиллические ноты, настроения, интонация активно бытуют в современной поэзии.

Поэтому, обращаясь к пониманию лирических произведений, мы стремимся увидеть в них неповторимые черты, придающие текстам элегическое или идиллическое звучание. Косноязычно звучащие фразы «Это стихотворение грустное» или «Это стихотворение радостное» необходимо заменить другими, более точно отражающими художественный мир произведения.

В исследовательском словаре при этом появятся такие выражения, как «элегическое звучание», «элегическая интонация», «элегические чувства», «элегические строки», «элегический финал стихотворения» и т. д. Аналогично следует использовать и выражения со словом «идиллический». Нередко поэт использует в одном произведении и элегические, и идиллические мотивы. В этом случае совершенно корректно можно говорить о смене настроений в стихотворении или о динамике поэтического чувства от идиллического к элегическому.