Введение в философию иудаизма - [50]
Итак, подход Талмуда к историческим событиям - это полное нарушение исторической непрерывности, а внимание к отдельным моментам, вырванным из контекста. В отличие от ТаНаХа, где историческая непрерывность обязательна, и где про любого, даже второстепенного царя рассказывается все: упомянуто, сколько он царствовал, и как согласуется с другими царями - упомянуто, потому что важно не событие отдельное, а его место в исторической перспективе.
7. Еврейство Танаха и еврейство Талмуда
По просьбе из зала мы поговорим о еврействе ТаНаХа и еврействе Талмуда, а потом перейдем к Bиленскому Гаону. В начале 20 в., ровно в тот момент, когда действовал рав Кук, у нас были в еврейском народе в Эрец-Исраэль две отличающиеся друг от друга группы людей. Одно - это были классические евреи из ешив, старый Ишув, а второе - новый Ишув, халуцианская молодежь, которая строила сионизм и еврейское государство.
Так вот, эти две группы еврейского населения видели своим источником вдохновения две совершенно разные группы текстов. Группа ортодоксальная, ешивная, совершенно не занималась ТаНаХом, а занималась исключительно Талмудом. В ешивах, к вашему сведению, господа, 100 лет назад ТаНаХ не учили вообще, а изучали исключительно Талмуд. Конечно, бывали иногда исключительные личности. Но в общем-то считалось, что, конечно, лучше, что ребенок читает, что в хедере учится и "Парашат-а-шавуа" читает, даже, так сказать, по Торе учат, но в ешивах Тору не учат, потому что Тора - это уж уровень начальный, его все знают, на философском уровне Тору не изучали, а уж ТаНаХ не изучали тем более. "Если хочешь читать ТаНаХ, ну иди почитай ТаНаХ, кто тебе мешает, это не запрещенная литература!" Но по крайней мере, учить его нечего. Что там учить? Его элементарно берешь и читаешь. Вот Талмуд - тут есть что учить: логика, "пилпуль", такой довод, другой довод, галахические хидушим, галахические новеллы, где есть большие проблемы. Вы знаете, что такое "пилпуль"? Такая отточенная логика талмудической дискуссии. Вот это, действительно, пища для ума, для изучения в ешиве. А ТаНаХ - это не пища для ешивы, поэтому ТаНаХ вообще практически не изучали. И знание ТаНаХа оставалось у всех талмудических мудрецов на "школьном" уровне: в первом классе он начинал Тору, и в ТаНаХе какие-то главы читал, Псалмы. Но до изучения дело не доходило.
Вторая группа, сионисты, наоборот, совершенно не хотела Талмуд, а хотела только ТаНаХ. Более того, я могу вам привести современный пример. 3десь у нас был один молодой человек, который очень "захаредел", до такой степени, что пошел учиться в "черную" ешиву, совершенно классическую, "харедимную". Он из России, с немножко другой ментальностью, не просто "хареди". И вот он заходит: "Чего вы там учите?" - "То-то и то-то". Я говорю: "A как же ТаНаХ?" Он говорит: "Нет, ТаНаХ у нас не учат, а то, еще, может стронемся, ТаНаХ учить". Это я видел здесь пять лет назад. Но это до сих пор есть.
Сейчас у нас есть ешива "Мерказ-а-рав", где, конечно, ТаНаХ учат превосходно, и в сионистских ешивах ТаНаХ учат гораздо серьезнее, но в начале 20 в. изучение ТаНаХа в ешивах было революцией рава Кука. До этого, до рава Кука, ТаНаХ в ешивах практически не изучали.
Таким образом, эти две группы совершенно явно демонстрировали этим свою разную точку привязки к еврейской традиции. Ведь совершенно понятно, что ТаНаХ - это "Торат-hа-клаль", а Талмуд - это "Торат-hа-прат". Не хочу ничего плохого сказать о Талмуде, отнюдь. Талмуд - это "Торат-hа-прат", и такова она и есть. Никто не говорит, что это плохо. Никто не говорит, что это не нужно, никто не говорит, что это неважно, но это определенная часть, а ТаНаХ - это другая часть. Поэтому у первых сионистов, которые были возрождением "клаль", естественно, точка привязки к традиции была там, где "Торат-hа-клаль", т.е. ТаНаХ, а у "харедимной" группы, которая сохраняет именно галутную форму иудаизма, у которой "Торат-hа-прат" центральная, главное - это Талмуд.
8. Концепция Вселенского Гаона
Теперь, наконец, пора добраться до Bиленского Гаона. Концепция рава Кука, как мы уже говорили неоднократно, по разным причинам опирается в большой степени на Bиленского Гаона. Как известно, рав Кук учился в Воложинской ешиве, которая была основана учениками Гаона, и рав Кук соединяет в себе, с одной стороны, хасидскую линию, а с другой линию именно Bиленского Гаона. Так вот, есть очень известное высказывание Bиленского Гаона, книга "Коль-а-то", это сборник разных учений Bиленского Гаона, записанный его учениками, который содержит следующую идею. Он говорит так. Когда еврейский народ в древности был изгнан из Эрец-Исраэль, в это время народ умер. После чего труп лежал в могиле. И время, когда труп лежал в могиле, - это эпоха создания Вавилонского Талмуда. Потом труп, лежащий в могиле, стал разлагаться на части, и эта эпоха средневековья, Aшкеназ, Сфарад и другие части. В наше время, - говорит Гаон в 18 в., - труп уже почти совсем разложился.
A точно так же, как зерно, брошенное в почву, сначала разлагается и кажется, что оно просто уничтожается, и это конец, а на самом деле оно прорастает, и необходимой частью прорастания является как будто бы его гниение; зерно прорастающее - это как бы ненормальное уже зерно, оно как бы уже сгнивает, но на самом деле оно не сгнивает, прорастает. И поэтому, когда оно как бы совершенно сгнивает, из него вырастает новый росток.
За последнее время на русском языке были изданы десятки книг, в которых изложено мнение христианства об иудаизме, но не было ни одной, в которой было бы систематически и подробно рассмотрено отношение иудаизма к христианству.Данная книга призвана восполнить этот пробел.
Эта книга об основаниях иудаизма и о том, почему иудеи не принимают христианство.
«Костёр и рассказ, мистерия и история – это два незаменимых элемента литературы. Но каким образом один элемент, чьё присутствие служит неопровержимым доказательством утраты второго, может свидетельствовать о его отсутствии, развеивать его тень и воспоминание о нём? Там, где есть рассказ, костёр затушен, там, где есть мистерия, не может быть истории…» Вашему вниманию предлагается вышедший в 2014 г. в Италии сборник философских эссе. В издании собраны произведения итальянского писателя Джорджо Агамбена в русском переводе. Эти тексты кроме эссе «Что такое акт творения?» ранее не издавались. «Пасха в Египте» воспроизводит текст выступления на семинаре по переписке между Ингеборг Бахман и Паулем Целаном «Давай найдём слова.
Во времена испытаний интеллектуалы, как и все люди, оказываются перед трудным выбором. В XX веке многие из них — кто-то по оппортунистическим и карьеристским соображениям, кто-то вследствие преступных заблуждений — перешли в лагерь фашистов или коммунистов. Соблазнам несвободы противостояли немногие. Было ли в них что-то, чего недоставало другим? Делая этот вопрос исходным пунктом своего исследования, Ральф Дарендорф создает портрет целого поколения интеллектуалов. На страницах его книги появляются Карл Поппер, Исайя Берлин, Р. Арон и Н. Боббио, Х. Арендт, Т. В. Адорно и Д. Оруэлл, а также далеко не похожие на них М. Хайдеггер, Э. Юнгер, Ж.-П. Сартр, М. Шпербер, А. Кёстлер и другие.
В новой книге автор Н. Мальцев, исследуя своими оригинальными духовно-логическими методами сотворение и эволюцию жизни и человека, приходит к выводу, что мировое зло является неизбежным и неустранимым спутником земного человечества и движущей силой исторического процесса. Кто стоит за этой разрушающей силой? Чего желают и к чему стремятся силы мирового зла? Автор убедительно доказывает, что мировое зло стремится произвести отбор и расчеловечить как можно больше людей, чтобы с их помощью разрушить старый мир, создав единую глобальную империю неограниченной свободы, ведущей к дегенерации и гибели всего человечества.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.