Введение в философию иудаизма - [45]
То же самое с народом. Можно сказать, что да, приход Машиаха предопределен. Предопределен только в том смысле, что есть некий точный пограничный, обязательно происходящий. Но как мы до этого дойдем, и что при этом будет, и что при этом случится, и чем мы за это заплатим, или не заплатим, что мы на этом пути создадим, - это совершенно не предопределено. Поэтому с религиозной точки зрения, человек, безусловно, свободен. Ограничен - само собой, но ограничен - не значит не свободен. У нас имеются отдельные предсказания, когда предсказывается, что произойдет. Но они почти всегда неоднозначны. Классический пример предсказания, это, конечно, "Книга Ионы". Иона предсказывает: через 40 дней Ниневия будет разрушена. Это пограничная точка. Перевернута она будет, но как она будет перевернута, зависит от людей. Перевернется ли она в смысле Содома и Гоморры и уничтожится, или она перевернется в смысле банальном и останется жить? Это зависит от людей. Иными словами, жители Ниневии, т.е. неевреи даже, свободны в определении своего будущего, поэтому нет ничего более противоречащего религии, чем исторический детерминизм.
6. 3Аключение. В чем вред идеи детерминизма
"Kнига Ионы" - отличный пример, классический, эту книгу читают в Йом-Kипур специально, чтобы вам напомнить, что и у человека и у народа есть свобода выбора. Почему ее читают в Йом-Kипур? Это элементарная, всем известная книга. Ее читают специально каждый Йом-Kипур, именно в День Суда, чтобы показать тебе, что ты свободен. Конечно, у тебя нет исторической детерминированности, что исторически ты свободен, как народ в целом, а не только как отдельный человек.
Идея детерминизма является, с моей точки зрения, отвратительной, прежде всего потому, что она убивает в человеке свободное начало. Эта идея пытается снять с человека ответственность: от него ничего не зависит, потому что все равно так будет. Убить совершенно его волю к действию. Поэтому, по моим ощущениям, эта идея отвратительна.
Лекция 7 Отличие мира Танаха От мира Талмуда
Печатается с магнитозаписи. Приносим извинения за возможные ошибки и опечатки
1. Отличие мира ТаНаха от мира Талмуда. История отхода от иудаизма Элиши Бен-Абуя и ее анализ
У нас осталось всего две лекции, эта и на следующей неделе. На этом наш курс заканчивается. Сегодня я собираюсь рассказывать о современной религиозной философии. 3десь есть люди, которые слушали разные мои лекции. Я собираюсь рассказывать то, что многие из вас слышали. Им будет неинтересно слушать второй раз. Поэтому, чтобы им было тоже интересно, я начну с той темы, которую ни разу не слушали. Первая часть у нас будет - сравнение мира ТаНаХа с миром Талмуда.
3начит, у нас мир ТаНаХа от мира Талмуда отличает много разных вещей. Начнем мы с истории про Элишу Бен-Абуя. История такова. В Талмуде имеется такой персонаж, Элиша Бен-Абуя, который был один из мудрецов Талмуда и потом, как записано, вступил, если можно так сказать, на плохую дорожку: он разочаровался в иудаизме, в заповедях, перестал их соблюдать и как бы ушел из еврейства. При этом говорится, что было только четыре человека, которые вошли в пардес. Т.е. достигли как бы высот знания в Торе. Один из них зашел и вышел, т.е. смог зайти, но остался как бы собой и смог выйти. Это рабби Акива. А со всеми остальными тремя приключилась более или менее плохая ситуация. Один из них, Бен-3ома, зашел в пардес и сошел с ума, другой зашел и умер, а третий, Элиша Бен-Абуя, зашел и стал срывать ветви. Т.е. он как бы совершенно не выдержал этого пардеса и стал его уничтожать.
Так вот, этого Элишу Бен-Абуя, который был как бы великим мудрецом, но ушел на плохую дорожку, даже не упоминают по имени, а когда надо упомянуть какие-то его высказывания, то говорят "ахэр", т.е. чужой. "Aхэр" сказал так-то и так-то. С одной стороны его как бы не признавали за мудреца, с другой стороны, совсем списать его нельзя, поскольку он был одним из величайших знатоков иудаизма.
Как же такое вообще могло случиться? Как мог такой человек совершенно великих знаний вдруг уйти из иудаизма, все совершенно перекорежить, начать срывать плоды, перейти чуть ли не на сторону римлян в той борьбе, которая шла. Как же это все произошло? Талмуд описывает его уход, его падение следующим образом. Элиша Бен-Абуя сидел около дерева, в некотором месте, и увидел такую картину. Отец сказал своему сыну: "3алезь на дерево и возьми мне птенцов". Его сын лезет по лестнице на дерево, отгоняет птицу, чтобы взять птенцов, согласно заповеди Торы, берет птенцов, слезает с дерева. Когда он слезает, лестница ломается, он падает и погибает.
Элиша Бен-Абуя говорит в этой ситуации, согласно описанию Талмуда: "Есть в Торе только две заповеди, за которые положено долголетие. Одна отгонять птицу, если хочешь взять птенцов, чтобы продлились дни свои на земле, которые Господь Бог дал тебе. А вторая - это слушайся отца твоего и мать твою. Почитай отца и мать твою, за это будешь жить на своей земле. Вот этот человек исполнил обе эти заповеди: он не сам полез, отец ему сказал, и как раз, когда он полез, он птицу отогнал, чтобы взять птенцов. Он исполнил обе эти заповеди, а вот никакого долголетия мы не наблюдаем, он упал и погиб. Где же справедливость? 3начит, справедливости в мире нет, а значит, нет законов". И поэтому он взял и отошел от иудаизма. Так описывает Талмуд историю отхода Элиша Бен-Абуя от Торы.
За последнее время на русском языке были изданы десятки книг, в которых изложено мнение христианства об иудаизме, но не было ни одной, в которой было бы систематически и подробно рассмотрено отношение иудаизма к христианству.Данная книга призвана восполнить этот пробел.
В атмосфере полемики Боб Блэк ощущает себя как рыба в воде. Его хлебом не корми, но подай на съедение очередного оппонента. Самые вроде бы обычные отзывы на книги или статьи оборачиваются многостраничными эссе, после которых от рецензируемых авторов не остаётся камня на камне. Блэк обожает публичную дискуссию, особенно на темы, в которых он дока. Перед вами один из таких примеров, где Боб Блэк, юрист-анархист, по полочкам разбирает проблему преступности в сегодняшнем и завтрашнем обществе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.