Вундеркинды - [131]

Наводнение — замечательный финал. Именно этой сценой я когда-то планировал завершить «Вундеркиндов». В один дождливый апрельский день, после снежной и холодной зимы, река Мискаханок выходит из берегов и полностью смывает городок Вандебург, штат Пенсильвания. Я всегда ясно видел последний эпизод: маленькая девочка и горбатая старуха сидят на корме старой рыбачьей лодки; отталкиваясь шестом, они медленно проплывают через просторный холл дома Вандеров. Ребенок и старуха — все, что осталось от клана Вандеров, они выплывают из дверей дома, бурный поток подхватывает их утлую лодчонку, кружит в водовороте и вместе с мусором и обломками мебели уносит в неизвестность. Всякий раз, когда я представлял эту картину, у меня на глаза наворачивались слезы. Я машинально похлопал себя по карманам в поисках карандаша и записной книжки. В боковом кармане я нащупал какой-то комок слипшейся бумаги. Это были мои «Вундеркинды», семь раскисших от дождя страниц. Я осторожно развернул смятые страница, положил их на колено и старательно разгладил каждый уголок.

— Ну, — обратился я к тубе, — как ты отнесешься к тому, что мы прямо сейчас допишем финал нашего романа?

Я сложил из «Вундеркиндов» хлипкий, пропитанный водой бумажный кораблик. Полюбовавшись на него, я опустил мое утлое суденышко в водосточную канаву. Я смотрел вслед удаляющемуся кораблику: поток подхватил его, завертел и понес вдоль тротуара, вниз по улице навстречу полноводной Мононгахиле и дальше, на просторы Атлантического океана. Итак, предсказание старой ведьмы, записанное в моем плане, который я составил одним ясным апрельским утром семь лет назад, сбылось: взбесившаяся река смыла городок Вандебург, и дом Вандеров, и все, что осталось от самих Вандеров. Я встал, потянулся и расправил плечи. Я больше не чувствовал головокружения, оно, словно электрический ток, побежало по венам и артериям и заполнило каждую клеточку моего тела. У меня закружились руки и завертелись ноги, мое сердце превратилось в воздушный шар и, оторвавшись от земли, взмыло к ночному небу. Я не был счастлив. Я слишком многое отдал моей книге, слишком много сил потратил на то, чтобы написать миллионы слов и составить из них десятки тысяч изящных фраз, семь лет жизни — слишком большой срок, чтобы расстаться с ними без сожаления. И все же я чувствовал удивительную легкость, словно мое тяжелое тело сорвалось с орбиты и отправилось в свободный полет, я гигантскими скачками мчался по улицам Пойнт-Бриз, преодолевая сразу по девять с половиной футов, если бы не туба, я бы давно улетел вслед за моим сердцем, она одна удерживала меня на земле.

Мы шагали приблизительно в том направлении, где находился мой дом. Нас обогнала машина, проехав немного вперед, она остановилась возле кромки тротуара. Дождь барабанил по брезентовой крыше автомобиля, в свете фар струи воды были похожи на прозрачный веер, развернувшийся перед капотом красного «ситроена», модель DS23.

Я подтащил тубу к обочине, нагнулся и заглянул в машину. Внутри было тепло, подсветка приборной панели освещала салон мягким желтоватым светом. От куртки Сары пахло сырой шерстью и табаком, из радиоприемника доносилось тихое бормотание: передавали прогноз погоды. Сара скроила сердитую физиономию и слегка выпучила глаза, чтобы я знал: она ужасно сердится. В ее волосах блестели капли дождя, на правой щеке красовалось большое оранжевое пятно — кто-то из гостей успел поцеловать недружелюбную хозяйку дома.

— Подвезти? — Сара говорила невозмутимым тоном. Теперь, когда она отыскала меня, Сара решила не показывать своего волнения, однако, судя по ее плотно сжатым губам и подрагивающим ноздрям, она не просто волновалась — Сара в панике металась по всему городу. Возможно, она до сих пор не могла успокоиться.

— Я повсюду ищу тебя. Я была в больнице, заезжала к тебе домой… О боже, Грэди, что у тебя с головой?

— Ничего. — Я прикоснулся к левому виску. Глупо отрицать очевидное, если у вас на виске вздулась огромная шишка. — Ну, вообще-то, Вальтер ударил меня бейсбольной битой. — Я попытался подвигать глазами и обнаружил, что левый глаз как будто немного отстает от правого. — Все в порядке, — заверил я.

— Ты уверен? — Сара прищурилась, внимательно вглядываясь в мое лицо. Она пыталась определить, насколько сильно я окосел. — Что у тебя с глазами? Ты случайно не…

— Нет. Я не пьян и не под кайфом. — К моему величайшему удивлению, я понял, что сказал правду. — Честно.

— Честно, — с некоторым сомнением повторила Сара.

— Я великолепно себя чувствую. — И это тоже была абсолютная правда, если, конечно, не обращать внимания на промокшую одежду и хлюпающие ботинки. — Сара, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. И мне столько нужно тебе сказать. Я чувствую себя таким… таким легким… — Я начал говорить о том, как я умер, и о кораблике под названием «Вундеркинды», отправившемся в свое последнее плавание, и о той неведомой силе, которая сорвала с орбиты мое толстое тело.

— Мой чемодан лежит в багажнике. — Сара, как обычно, перебила мою трескотню, не давая хлынувшему из меня словесному потоку замутить воду и превратить наш важный разговор в непролазную трясину. — Эмили вернется домой?