Вулканы Ставрополья - [12]

Сбросовая трещина питает озеро минеральной водой. До образования воронки все дно пещеры было занято озером. После обвала потолка на дне пещеры возникла первая «суша», занявшая 2/3 ее площади. При высоком уровне озера часть воды по каналу под полом пещеры вытекает на поверхность ниже входа в Провал. Бывали годы, что вода мощным потоком вытекала даже через тоннель.

Высокая температура озерной воды указывает на ее связь с большими глубинами. Колебания уровня воды в Провальном озере связаны с изменениями режима источников Пятигорска, видимо, их питает водой общая система трещин.

Провал был известен давно. У местных народов он имел плохую славу. Они думали, что в нем живет крылатый огнедышащий змей, пожирающий людей и вылетающий по ночам за своей добычей. Другим он представлялся жерлом потухшего вулкана. Во время стычек русских с горцами жертвы схваток сбрасывались в это «гиблое» место.

Во времена Лермонтова тоннель еще не был пробит, но диковинная воронка привлекла внимание посетителей курорта. Любители сильных ощущений иногда покрывали Провал досками и устраивали танцы над «адской бездной». Другие опускались вниз в корзине на канате и купались в озере, где вода считалась особо целебной.

Первые попытки исследования Провала относятся к 1793 году. Ученый Паллас приблизился ползком к краю воронки и наблюдал пещеру сверху. Паллас измерил глубину внешней воронки и описал ее вид. В то время на дне были видны два озера — большое и малое, соединенные узким проливом. Обычно в глубине было тихо, доносилось лишь воркование голубей, примостивших свои гнезда в углублениях стен, и шипение газа. Голуби селились на северной, освещенной части стены воронки, а затененные участки были заняты сплошными рядами летучих мышей. Голуби и летучие мыши жили мирно и никогда не переходили границ своих владений. За сутки они как бы сменяли друг друга. Рано утром летучие мыши, убегающие от солнечных лучей, возвращались в Провал, а голуби вылетали в это время на поиски корма. Вечером же, наоборот, возвращались голуби и улетали мыши.

Первый спуск в Провал с научными целями был совершен только в 1857 году. В нем приняли участие известный исследователь минеральных вод Ф.А. Баталин, директор Тифлисской метеорологической обсерватории Мориц, офицеры-топографы и землемеры.

Сохранились записи из дневника Баталина.

«Утро 20 июня, около 8 часов утра, я и мои спутники были уже у Провала. Порядочная коллекция инструментов должна была сопровождать нас на дно. Вскоре явилось несколько лиц пожелать нам счастливого пути и посмотреть на самый спуск. Первым спустился один из моих товарищей, затем наступила и моя очередь. Сказать по правде, я чувствовал себя не совсем спокойным, дрожь подчас одолевала меня, но я старался пересилить ее. Процесс спуска очень прост. Вдоль мостика лежит бревно, на внешнем конце которого укреплен блок. Один конец каната держат рабочие, другой, пройдя через блок, идет под полом мостика и снова выходит наружу через отверстие, нарочно сделанное в том же полу. К этому концу каната за середину привязано нечто вроде круглого полена. Вот и вся машина, незатейливая, но зато и очень неспокойная. Я сажусь на полено, пропустив канат между ног, дабы иметь его перед собою; меня привязывают, ради большей безопасности, бечевкой к канату и в заключение говорят: «Ну, с богом спускайтесь!» И вот, ухватившись одной рукой за канат, другою за веревку-оттяжку, начинаю сползать ногами вперед, припав грудью к земле, по окраине стены Провала, которая здесь идет выступом, в отверстие пола мостика, едва достаточное для того, чтобы пролезть человеку. Тут нужна осторожность, ибо полено, служащее сиденьем, зацепившись за что-либо, может вывернуться, и тогда путешественнику предстоит повиснуть на канате на одних руках. Вначале сползать было легко, но едва я спустился головой под мостик, ноги напрасно искали прочной опоры; слышался только шум осыпавшихся из-под них камней. По команде отпустили оттяжку, потянули канат, я отделился от стены и повис над бездной на аршин ниже мостика и на столько же от ближайшей стены. Канат (а на этот раз не пожалели нового) начал сильно крутиться и раскручиваться. Таким образом, мне пришлось обернуться около самого себя раз 25, то в ту, то в другую сторону. Все зарябило в глазах: круги, круги, круги! Взглянуть вниз еще страшней, а сверху несется пыль и песок. Опасаясь головокружения, я закрываю глаза и уж не знаю, спускаюсь ли я или все еще продолжаю вертеться на одном месте. Через несколько секунд я слышу крики сверху: «Упирайся ногами!»

Раскрываю глаза и вижу перед собой скалистую стену, от которой приходится отталкиваться ногами, ибо она идет выступами. Я трусь об нее то спиной, то боком; сверху летит куча песку и мелких камней, которые бьют немилосердно. Затем снова впадина в стене, снова начинаю кружиться; но я уж привык к этому и с любопытством осматриваю стены, искоса заглядываю на дно, все еще страшное дно Провала. Новый выступ и вдобавок острый. Рука, попав в промежуток между канатом и стеной, мгновенно исцарапана. Далее спуск продолжается благополучно, — и вскоре я ощущаю под ногами что-то твердое. Озираюсь и вижу, что нахожусь на довольно широком выступе скалы…