Вуду в мегаполисе - [12]

Мне кажется, я уже ясно дал понять, что на тот момент я не знал о сантерии абсолютно ничего, а слово ориша у меня почему-то ассоциировалось с сортом рыбы.

Хозяин магазина порекомендовал мне несколько книг — в частности, замечательную «Сантерию» Миджин Гонсалес-Уипплер, — дал мне несколько советов о том, как вести себя в сложившейся ситуации, и я ушел со своими покупками.

Прочитав книги, я устроил весьма грубый алтарь («грубый» в том смысле, что я все еще не знал, какие использовать цвета и образы) и начал пытаться поговорить с «этим».

Я буду называть этот феномен (или этого духа? или, может быть, лучше сказать «эту энергию»?) просто «оно». Духи и так явления очень неопределенные, а в данном случае я вообще «брел на ощупь». Единственным методом общения, который признавало оно, оставался все тот же маятник.

В ходе утомительных вопросов-ответов, методику которых я уже описывал, оно сообщило мне, что ему нужны особого рода алтарь и предметы, которых у меня не было: например, требовалось изображение головы и набор гадательных инструментов, которые называются оби (о них подробно рассказано в главе 10). Африканская «голова» не была проблемой — в отличие от оби, в качестве которых должны использоваться четыре дольки ореха кола. Не знаю, что продается в вашем супермаркете, но и по сей день я не могу найти такого товара, как орехи кола, в Лос-Анджелесе. Вообще-то в качестве замены можно использовать четыре кусочка свежего кокосового ореха, но лично я не понимаю, как можно хранить гадательные инструменты в холодильнике.

Оно не только указало мне, что нужно приобрести, но и сообщило, где в то же время. В разных концах района, где я жил, было несколько больших магазинов импортных товаров, но на обход их всех потребовался бы целый день. Поэтому я спросил, в каком конкретном месте я могу найти то, что нужно. Ответ был точным — я не только нашел искомое, но, посетив на следующей неделе другие магазины, обнаружил, что ни в один из них, действительно, не стоило и ходить.

Итак, я купил деревянную африканскую статуэтку, изображающую голову. Голова была очень лобастая — с такими огромными лбами изображаются обычно пилоты НЛО. Она соответствовал тому образу, который сформировался в моем сознании, и, что интересно, это была единственная такая статуэтка в магазине.

После этого я стал искать, чем бы заменить орех кола. Допустимой заменой являются раковины — тоже традиционные гадательные инструменты, — но раковин не было. Тогда я остановил свой выбор на плоских кругляшах из черного стекла, какие используются в аквариумах и в композициях из сухих цветов. Ими я, кстати, и пользуюсь до сих пор.

В ходе последовавших затем сеансов оно дало мне инструкции о том, как умащивать статуэтку благовониями (практика, как я позже выяснил, обычная в греческом язычестве) и как пользоваться оби. При этом я обнаружил для себя два интересных момента.

Во-первых, поначалу «дух» категорически отказывался общаться через посредство карт Таро или гексаграмм И-Цзина, хотя я пользовался и теми, и другими уже почти двадцать лет. Я спросил себя: если я общаюсь всего лишь с аспектом своего бессознательного, как утверждают некоторые оккультисты, то почему оно не хочет пользоваться Таро или И-Цзином? Почему ему непременно надо разговаривать со мной через африканскую систему гадания, которой я совсем не знаю? Оно отказывалось иметь дело с другими системами почти шесть месяцев — как будто ему нужно было время, чтобы изучить их.

Во-вторых, проштудировав кое-какую литературу, я выяснил, что маги разных народов часто уходили в пустыню и обретали в уединении новые ритуалы, целительные силы, дар прорицания и т. п. У них не было доступа к книгам или учителям — инструкции они получали непосредственно от духов.

Мои мистические переживания продолжались и усиливались. К ним прибавились повторяющиеся странные сновидения, и кончилось тем, что я снова отправился в оккультный магазин, чтобы узнать адрес ближайшего центра сантерии, где я мог бы получить инициацию. Да-да, я, добрый американец («белый-англосакс-протестант»), дошел до такой жизни, что захотел примкнуть к «ненашей» культуре, вступить в клуб инородцев. Я надеялся, что мы сможем «говорить на одном языке». Хозяин магазина сказал мне, что одна сантера (сантерианская жрица) — его постоянная покупательница, и посоветовал обратиться к ней. Он был настолько добр, что сам взялся похлопотать о моем посвящении в сантерию и позвонил мне на работу, чтобы передать ответ жрицы.

А ответ был такой: «Скажи белому парню, чтобы он этого не делал». Я был удивлен и разочарован, но по прошествии нескольких лет понял, почему она так ответила. Дело было не только и даже не столько в моей расовой принадлежности. Жрица не возражала, чтобы я занимался магией в одиночку, но в сантерианскую общину мне не следовало вступать (даже если предположить, что я смог бы в ней утвердиться с моим тогдашним уровнем знания) — это был круг очень политизированный и не всегда благотворный. Жрица чувствовала, что мое желание примкнуть к сантерии было незрелым, — и со временем я был вынужден это признать.