Вуаль. Крыло второе - [7]

— Ваше замечание, князь Владимир неуместно. — На моём лице появилась кривая ухмылка, а терпение начало постепенно таять. — Вы сейчас занимаетесь тем, что считаете чужие деньги. Согласитесь, недостойный поступок для титулованного лица. А знаете, князь, давайте вы мне отдадите десять процентов месячной прибыли от вашего бизнеса?

— Я не вижу для этого не одной причины, княжич Станислав.

— Ровно, как и я не вижу никакой причины вкладываться из своей заработанной прибыли. Сколько бы она не составила, это всё до рубля принадлежит роду Мышкиных. Не вижу смысла дальше продолжать этот разговор, условия прошения не изменятся.

Лицо Саровского начало багроветь, когда он озираясь по сторонам заметил, что большинство членов княжеского совета начали утвердительно кивать головами, а в зале количество жёлтых огоньков сократилось вдвое.

— Это…Это возмутительно, господа! — Повысив голос, почти до визга, подсвинок решил обратиться к залу. — Да, почему мы вообще должны идти на поводу у этого юнца, из рода, лишённого императорской милости!?

— Для начала, научитесь следите за языком, князь Саровский. — Добавив металла в голос, с нажимом сказал я, решая, что пора размазать тонким слоем этого скверха. — Напомню, что номинально, вы сейчас разговариваете с главой рода, чьи обязанности я исполняю. — пользуясь моментом, пока Саровский ловит ртом воздух, чтобы разразиться новой тирадой, мои следующие слова были направлены к залу. — Господа, как сказал, князь Владимир, вы действительно можете не одобрить моего предложения. В этом случае, мы, просто переработаем все украшения на драгоценный лом, казна совета пополнится десятью процентами и мы всё забудем. Уверяю, что меня и весь наш род, вполне устроит и такой вариант. Казна совета пополнится сумой от продажи лома, которая могла бы быть в десять с лишним раз больше.

— А вот это, уже будет умышленное причинение материального вреда совету, если вы переработаете украшения на драгоценный лом. — Решил козырнуть статьёй из уложения княжеского совета Саровский.

— Тогда, — аргумент князька не вызвал у меня никакой растерянности. — Найдите статью, которая запрещает роду Мышкиных использовать и распоряжаться полученными в результате аннексии средствами и активами на своё усмотрение. Если мне не изменяет память, то такой статьи нет, но есть совершенно обратная ей. Мы просто возьмём, и «неграмотно» распорядимся золотыми украшениями, пустив их под пресс.

Было видно, что у этого приставучего асбестового клеща, почти пропала хватка, но останавливаться на этом я был не намерен. Мне на ум пришла очень интересная идея, а маленький Айзек в моей голове достал табурет и начал вязать вторую петлю.

— Князь Владимир, вы упомянули об опальном статусе моего рода, но чем наши деньги отличаются от ваших? Они другого цвета или цветами пахнут? — В зале послышались смешки, некоторые главы семей прикрыли лица рукой, а я понял, что время пристрелки прошло, пора добивать. — Поймите, что ваша личностная неприязнь к Мышкиным, причиняет неудобства не только мне, но и совершенно посторонним людям. Почему, тот же достопочтенный князь Ипатов или наш мэр, Александ Сергеевич должны испытывать неудобства, от того, что вы считаете, что деньги Мышкиных не подходят для того, чтобы пополнить казну совета?

— Чушь! При чём….

— А при том! — Я так же повысил голос, чтобы инициатива в ведение разговора оставалась за мной. — Каким образом деньги рода Мышкиных не подойдут для строительства ливневой канализации о которой ранее говорил, князь Ипатов, который терпит неудобства и убытки, из-за того, что людям приходится обходить по другой стороне улицы его магазины? Или Александр Сергеевич, которому наверняка приходится выслушивать жалобы обычных людей, что сильно сказывается на его имидже, как мэра. Господа, князья! Я считаю, что трое довольных княжеских семей и множество обычных граждан — это лучше, чем принять решение, ублажающее эго одного князя. У меня всё. Взгляните на договор, и давайте примем правильное решение….

Выходя со Ставром из зала заседаний, я всё ещё был под впечатлением, придавливаемый моральной усталостью. Не удивительно, ведь стоя за трибуной, мне пришлось использовать свою голову на полную, чтобы не ударить лицом в грязь. Мне удалось справиться. Перевес в голосах составил всего два десятка, но это уже не важно. Ювелирному магазину Мышкиных — быть, а первая, самая важная часть моего плана выполнена. Почти халявное помещение в центре Петрограда получено, и по договору, будет оставаться за Мышкиными, до того момента, пока остатки от выставки не будут распроданы хотя бы на 80 %. А они будут продаваться о-очень медленно, ведь я всячески буду оттягивать этот момент, чтобы сохранять за родом дармовое двухэтажное здание. В продажу попадут те украшения, что будут закуплены с выставочных денег, а остаток, с которого совет хочет получить свои деньги — будет пылиться в подсобке.

Совет конечно же получит своих шесть процентов, но к тому времени здание уже будет принадлежать роду Мышкиных. В договоре не сказано, что род может осуществлять только торговую деятельность, а значит ничего не мешает мне помимо продажи наладить там и скупку золота, которого мне нужно будет очень много. По сути, весь мой замысел сводиться к тому, чтобы получать золото за маленькие деньги, а потом — обратить его в очень большие деньги.