Вуаль из солнечных лучей - [2]

– Нет, – сухо ответила Амалия, откашлявшись. – Мне ничего не известно об этом господине.

– В таком случае, я полагаю, будет нелишне сказать о нем пару слов. Пьер-Александр-Ксавье де Ботранше был поздним ребенком. Когда он родился, старший из его братьев был уже женат. Младенец появился на свет с бесчисленными осложнениями и казался очень слабым, так что доктора в один голос уверяли, что он не выживет. – Осетров вздохнул и выдержал крохотную паузу. – Сейчас Пьеру уже 32, и он пережил трех своих старших братьев. Занятно, не правда ли?

– Не уверена, – ледяным тоном отозвалась Амалия.

– Впрочем, докторов тоже можно понять: ребенком Пьер постоянно болел и большую часть своего времени проводил в постели. Он рано научился читать и писать и читал подряд все, что попадалось ему под руку. Друзей у него не было, в игры он не играл и вообще редко покидал стены родного замка, потому что любой, даже самый пустячный сквозняк приводил к серьезной простуде. Словом, нет ничего удивительного в том, что книги заменили Пьеру все на свете. Однажды в руки ему попал курс элементарной химии, который, само собой, был рассчитан вовсе не на маленького ребенка. Однако Пьер прочитал его и загорелся химией. Он потребовал достать ему еще книг по этому предмету и прочел их все. Он устраивал всевозможные опыты и увлекся настолько, что даже писал по ночам на простынях химические формулы, когда под рукой не оказывалось бумаги. Теперь, госпожа баронесса, как я уже сказал, виконту де Ботранше 32 года, и он вполне официально признан одним из крупнейших химиков Франции.

– А неофициально? – спросила Амалия, которая слушала своего собеседника очень внимательно.

– Неофициально он просто лучший, – ответил Осетров без намека на улыбку, – и если я вам так говорю, значит, так оно и есть. – Резидент немного помедлил перед тем, как произнести следующую фразу: – Как по-вашему, чем грядущие войны будут отличаться от тех, которые тысячелетиями вело человечество?

– Ну, например, тем, что они еще не начались, – съязвила Амалия.

– Нет, я о другом. Грядущие войны, сударыня, будут сражением умов, и чем дальше, тем больше. Собственно сражения людей отойдут на второй план… хотя, разумеется, полностью без них мы обойтись не сможем. Однако исход войн будут решать умы, и химики наверняка окажутся в их числе.

– Такие, как виконт де Ботранше?

– Разумеется. Мы совершенно точно знаем, что среди прочего он работает над проектом для французской армии. Конечно, сам проект строго засекречен, но его значение уже ни для кого секретом не является. Благодаря одному виконту де Ботранше, точнее, его работам, Франция может получить серьезный военный перевес.

– И именно поэтому он должен умереть? – мрачно спросила Амалия, которая обладала способностью схватывать на лету.

– Да, именно так кое-кто и решил, – с убийственной серьезностью ответил Осетров. – Чтобы Франция не получила решающего военного преимущества.

Амалия уже открыла рот, чтобы весьма ядовито заметить своему собеседнику, что она не считает себя подходящей кандидатурой для выполнения таких заданий, тем более что в Париже сейчас находится столь блистательная личность, как Сергей Васильевич Ломов, которому убить кого угодно – все равно что раз плюнуть; но тут Осетров удивил ее вновь.

– Как я уже говорил, у виконта неважное здоровье, и с годами оно не сделалось лучше. Обычно он живет и работает в своем пиренейском замке, но изредка ему все же приходится наведываться по делам в Париж. Кажется, я не упоминал, что виконт – поклонник оперы, и когда он приезжает в столицу, то обязательно посещает какое-нибудь представление. Так получилось, что позавчера виконт столкнулся в антракте с английским военным по фамилии Уортингтон. Зашла речь об одной из певиц, кто-то усомнился в ее таланте, слово за слово, и последовала ссора, а за ней и вызов на дуэль, которым виконт как дворянин и человек чести пренебречь не может. Завтра на рассвете наш безобидный химик и Уортингтон стреляются в Булонском лесу.

– Позвольте, – медленно проговорила Амалия, – это тот самый Уортингтон, которого еще зовут полковником? Британский агент, который пулей пробивает на лету подброшенную монету?

– Он, – кивнул Осетров. – И как вы понимаете, он совершенно случайно оказался в опере именно тогда, когда там находился виконт де Ботранше, и повздорил с ним тоже совершенно случайно. Кругом сплошные случайности, из которых торчат белые нитки… но следует отдать должное этому господину, для достижения своей цели он избрал самый надежный путь. Дуэль не считается убийством, и если общество и порицает ее, то больше для виду.

– У меня в голове не укладывается, – призналась Амалия после недолгого молчания. – Но ведь англичане и французы – союзники! Зачем же подсылать Уортингтона к этому бедолаге?

– Ах, госпожа баронесса, быть союзником англичан – это все равно что червяку быть союзником рыбака, – хмыкнул Осетров, и его черные глаза насмешливо блеснули. – Не забывайте, что мы говорим и о наших союзниках тоже, коль скоро мы оказались с ними в одной лодке[1]. Впрочем, случай с виконтом очень хорошо показывает, насколько можно им доверять.