Вторжение - [8]

Володи дома уже не было. Сегодня у него опять дневная смена, которая начинается в 8 утра. Похмелившись теплыми и тошнотворными остатками вчерашнего выдохшегося пива, Буров отправился к криминалистам. По пути ему позвонил Гензер.

— Буров, ты достал, — решительно заявил он, голос майора звенел в ухе Бурова, заставляя поморщиться. — Где шляешься? Опять с похмелья маешься или что? Ты хочешь, чтобы я начальству вопрос поставил…?

— Я в ЭКО, — перебил Буров майора. — Вчера наркоту им сдал на экспертизу, сейчас результаты забираю. Скоро буду.

— А развод? Ты на разводе раз в неделю показываешься, и то…

— Скоро буду, — буркнул Буров и отключился. На улице уже стояла жара. Бурова мутило, пока он шел по пеклу к приземистому зданию, где ютился экспертно-криминалистический отдел. Слава богу, у них царила прохлада — старенький кондиционер работал на полную мощность, на которую был способен.

— Это чистейший героин, высшей пробы, — заявил Митрошин. — Ты где эту наркоту взял, Буров?

— Что? — Буров был в таком состоянии, что с трудом соображал. — Высшей пробы…?

— Я такое качество в нашей деревне последний раз лет 10 назад видел. Помнишь, когда таможенники на вокзале наркоту тормознули? Не помнишь, наверное?

— Погоди. Ты серьезно?

— А то. Скорее всего, афганский. Они такой маркируют тремя девятками. «999». Буров, эту наркоту где угодно с руками оторвут. Больше всего меня поразило знаешь что? Без примесей, вообще, хотя ты мне принес чек с разовой дозой. У нас в городе все барыги бодяжат наркоту чем угодно… А тут — высококонцентрированный чистоган!

— Чего вам надо?

Нинка, проспавшись и придя в себя, выглядела растерянной, испуганной и забитой. Она ничего не помнила: когда вчера ее забирали из дома после обыска и изъятия наркотиков, ее таращило — по словам дежурных, в обезьяннике она до ночи бубнила что-то нечленораздельное.

— Что, Нина, оклемалась?

— Я… выпила вчера. Лишку.

— Выпила, ага. Ты же не в курсе. Пока ты бороздила просторы космоса, мы у тебя обыск провели. И кое-что нашли. В ящике стола.

Нинка побледнела, в глазах вспыхнул осмысленный страх.

— Это не мое.

— У тебя на крыше изъяли две дозы наркоты. Крупный размер. Не особо крупный, но пятерочку общего режима тебе нарисуют.

— Не мое это, сказала же! Это Барыги! Ну, Костика! Он у меня оставил, я даже не знала, что там!

Буров невольно ухмыльнулся.

— Не знала? Ты под таким приходом была… Нинка, ты дуру решила включить? То есть, не будет разговора, да?

— Какой разговор вам нужен? Наркота не моя, ничего не знаю!

— Да мне плевать, — Буров поднялся. — Следаку плевать. Прокурору плевать. И даже судье плевать. Всем плевать. Тогда топай по этапу. Лет через пять, если от тубика не загнешься, увидимся. Вставай.

Буров протянул руку, чтобы поднять ее со стула и отвести в обезьянник. Нинка вздрогнула.

— Стойте! Да подождите, э! А может, мы можем как-нибудь… ну, сами понимаете… типа договориться?

Буров вздохнул и присел на край стола, буравя ее взглядом. Взгляд у Бурова был натренированный, Нинка отвела глаза и нервно заерзала.

— Где Костик Барыга?

— Вам он нужен?

— Ты вопросом на вопрос отвечать собралась?

— Он уехал.

— Куда?

— Откуда я знаю? Вообще уехал. В смысле, из Елецка. Дня три назад, наверное… Да, три дня назад — прибежал ко мне, весь какой-то на измене. У меня кое-что из его шмотья валялось. Напихал все в рюкзак. Говорит, валить мне надо из города. Я его таким никогда не видела, очко у него играло как…

— Из-за чего?

Нинка пожала плечами.

— Он не говорил. Сказал только, что его ищет кто-то. Что они к нему домой уже приходили. И что… ну, надо драть когти, пока ему башку не вскрыли.

— Кто?

— Да откуда я знаю, — взмолилась Нинка. — Мы с ним трахаемся просто, он мне ширнуться дает, и все, в его дела я не лезу никогда! Кто-то ищет — ну ищет и ищет! А кто — меня думаете е… т?

Похоже было, что она говорила правду. Буров закурил.

— Тот герыч, который у тебя был. Две чеки. Откуда он?

— Откуда-откуда. Костик дал.

— Давно у него этот герыч?

Нинка поколебалась. Было видно, что она не желает и даже побаивается рассказывать все, но оставаться в ментуре ей хотелось еще меньше.

— Недели полторы, может, две… Ему по-дешевке загоняют. Он хвалился, довольный был, как будто ему косяк в ж… пу вставили. Типа герыч убойный, а отдают по-дешевке. Говорил, что кучу бабла теперь сможет поднять, если развернуться. Радовался. Дорадовался, б… дь…

— У кого Барыга закупается?

Нинка вздохнула с несчастным видом.

— Раньше у Рената Серого. Пока того мусора не закрыли… В смысле, ну, ваши.

— Не дурак.

— Что?

— А после того, как Рената закрыли? — видя, что Нинка колеблется, Буров надавил: — Слушай, или говори все, или иди нахрен отсюда. Мне до вечера с тобой нянчиться? У кого?

— Не знаю я, как его зовут, — пробурчала она. — Усатый такой, здоровый, с наколками на руках. Кавказец вроде какой-то. Армянин или еще кто, не знаю, не разбираюсь я. Видела его пару раз в пивнухе.

— В какой пивнухе?

— «Гамаюн». На Вокзальной, около ДК.

— ? —

— Звонил ей вечером вчера. Половина одиннадцатого было, когда я звонил, прикидываешь? А она на улице. Веселая вся такая. Я, говорит, с подругами гуляю.