Вторжение - [26]
— Давайте кое-что уточним, Кроуфорд, — сказал Стил. Говорил он неторопливо, чуть растягивая гласные. — Даю вам слово, что никто не собирается обижать детей. Но вот использовать их — это нечто иное. Мы оказались здесь с определённой целью, и меня не волнует, как мы её добьёмся. Если ваша хозяйка не желает видеть, как дети тянутся ко мне, то предупредите её — пусть она не даёт указаний до того, как согласует их со мной. Понятно?
Тим даже не стал отвечать. Спорить тут было не о чем. Конечно, Скотт и Холли будут только рады отсутствию требований и указаний, хотя, без сомнения, им передался от Лиз тот страх и те опасения, которые вызывает у матери присутствие новых опасных гостей в Фейрхилле. Но Тим не мог ничего подобного себе позволить. Он пожал плечами.
— Я вижу, что мы понимаем друг друга, — сказал Стил. — Отлично. Перейдём к делам. Пёрли, покажи ему документ.
Жёсткая бумага издавала сухой шорох, когда Пёрли извлекал её из папки. Приподнявшись с кресла, он положил её перед Тимом.
— Простая передача права владения, — сказал Уиггинс. — Я не сомневаюсь, вы убедитесь, что всё в порядке… — Его высокий скрипучий голос невольно вызывал воспоминания о судебных залах, коробках с документами, потрёпанных пронумерованных томах судебных дел. — Соглашение о передаче права на владение в пользу организации «Чёрные Двадцать Первого Февраля» составлено по стандартной форме, что, конечно, не должно вас беспокоить, мистер Кроуфорд. И обратите внимание, вы и миссис Кроуфорд должны поставить свои подписи внизу на второй странице, где, в соответствии с законом штата Нью-Джерси, я засвидетельствую их как атторни…
Не обращая внимания на бормотание Уиггинса, Тим взял документ, вооружился очками для чтения и глянул на начальные строчки:
«ДАННОЕ СОГЛАШЕНИЕ, данное в четвёртый день месяца июля в год от рождения Господа нашего…»
— Конечно, — сказал Стил, — сегодня восьмое июля, но нам бы хотелось, чтобы оно было датировано задним числом — четвёртое июля, День Независимости. Усекаете?
— Нет проблем, нет проблем, — заторопился Уиггинс. Четвёртое июля выходной день, но мистер Кроуфорд знает, что суды, как инструмент отправления…
Тим отключился от Уиггинса и углубился в текст.
«…заключено между Тимоти Раш Кроуфордом-младшим, в настоящее время обитающим в Фейрхилле, Грейт-роуд, населённый пункт Принстон, округ Мерсер, штат Нью-Джерси — с одной стороны и Бенджамином Стилом, доверенным лицом организации «Чёрные Двадцать Первого Февраля», в настоящее время проживающим в разных местах, — с другой стороны в подтверждение того, что вышеупомянутая первая сторона за сумму в один ($1.00) доллар, законного платёжного средства Соединённых Штатов Америки, переданного из рук в руки вышеупомянутой второй стороной…»
Тим пробегал взглядом знакомые высокопарные периоды юридического документа, включающего в себя определение границ и пределов владения. Давние, заплесневелые от старости, слова и выражения, маршировали друг за другом, как ветераны на параде, и Тим не мог не подумать, как упрямо закон держится за своё наследие.
Он дошёл до конца второй страницы: «В присутствии свидетелей первая сторона приложила руку и печать». Ниже следовали три пустые строчки. Под первой из них была напечатана фамилия Тима, а под второй — «Элизабет Фейрклот Кроуфорд». Чуть левее, под титулом «Подписано, Заверено Печатью и Передано в Присутствии» стояла впечатанная фамилия Пёрли Уиггинса.
— Естественно, — сказал Уиггинс, — мы бы хотели, чтобы на второй строчке расписалась миссис Кроуфорд. Поскольку вы являетесь владельцем имения, оба мы понимаем, что в соответствии с законоположениями штата Нью-Джерси о правах наследников, миссис Кроуфорд имеет законное право на часть имения, пока она не откажется от него, поставив свою подпись под данным документом. По сути, никаких проблем. Всего лишь формальность.
— Кое-какая формальность, — сухо ответил Тим. Он воочию видел, как решительно Лиз выдвинет челюсть, когда выслушает объяснение относительно своих прав.
— Дай ему другой документ, Пёрли, — приказал Стил.
— Ах, да! — Уиггинс извлёк ещё одну бумагу такого же качества — плотный лист юридического документа. — Конечно, я допускаю, что могут возникнуть некоторые вопросы относительно точности определённых формулировок, то есть, так сказать, не исключена возможность дискуссии, поскольку, как я считаю…
— Дай ему прочесть, — прервал его Стил.
Пальцы, которыми Тим прикоснулся к бумаге, были влажными от пота, и он заметил, что и Уиггинс оставил на документе такие же следы. Сгущающаяся духота превращала помещение в парную. Увлажнившаяся рубашка Тима липла к кожаной обивке кресла. Он снова надел очки для чтения.
«Декларация Независимости содержит упоминание о некоторых самоочевидных правах, среди которых есть утверждение, что все люди созданы равными и что они наделены определёнными неотъемлемыми правами, среди которых имеется право на жизнь, свободу и на стремление к счастью. Перефразируя другой абзац данной Декларации, совершенно очевидно, что «если какой-либо закон становится гибельным для цели самого своего существования, народ имеет право изменить или отвергнуть его, а так же установить новую систему отправления справедливости».
Это политический детектив с элементами фантастики известного американского писателя. В нем рассказывается о том, как ученые и государственные руководители великих держав мира добиваются утверждения в ООН проекта соглашения о запрещении ядерного оружия на земле.
Об скрытой, но весьмa хaрaктерной для aмерикaнской политической системы стороне пaртийных съездов по выдвижению кaндидaтов в президенты и повествуют в своем ромaне, aмерикaнские писaтели Флетчер Нибел и Чaрлз Бейли, уже известные у нaс по рaнее публиковaвшимся произведениям "Семь дней в мaе", "Ночь в Кэмп-Дэвиде" и "Исчезнувший".
В третий том шеститомного собрания сочинений американского журналиста и писателя Ф. Нибела включен роман «Ночь в Кэмп Дэвиде», в котором президент США сходит с ума, чуть не вызвав ядерную войну; и о возможности применения 25-й поправки к Конституции США.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Авторы романа весьма своеобразно раскрывают тему войны и мира.Ф. Нибел и Ч. Бейли переносят читателя в 1974 год. Только что заключен советско-американский договор о ядерном разоружении. Но не всех в США устраивает такой ход событий. Американские «бешеные» готовятся захватить власть.
Яну Лаврецкую преследует компания из девяти школьниц. Первая неприметная встреча в кафе закончилась зверским расчленением убитой девушки. На месте преступления убийца оставил окровавленный пистолет без отпечатков пальцев. Яна уговаривает своего напарника взять это дело, однако здесь все не так просто, как кажется. Яну одолевают воспоминания о прошлой жизни, проведенной в рабстве. Она думает, что убийца – это ее надзиратель, которому отец продал девушку на три года в период с 14 до 17 лет. Но так ли юная журналистка близка к разгадке тайны? Или все-таки убийца находится намного ближе, чем думает Лаврецкая?
Михаил Александрович Божесов – прокурор, карьерист, юморист, циничный философ и просто привлекательный мужчина – обустраивает свою жизнь, не жалея о людях, с которыми по долгу профессии сталкивается. Его жизнь – это череда неожиданных обстоятельств, которые Божесов с лёгкостью обращает в свою пользу…Но может ли человек, иногда преступающий закон, добиться высших должностей в государстве? И что движет им? Жажда денег, обиды молодости или сердечная травма?.. И так ли проста его жизнь?
Иногда для осознания надвигающейся беды достаточно открыть глаза и назвать вещи своими именами. Горькие слова – лекарство, сладкие слова – отрава, – гласит китайская пословица. Действие происходит в непростом настоящем и в зловещем будущем, которое вполне себе возможно. Если сидеть, сложа руки. Надеюсь, что эти горькие отчаянные рассказы станут своего рода прививкой для тех, кто способен думать. Или антидотом. И отравленных известными ядами в нашем стремительно наступающем будущем станет меньше. В оформлении обложки использованы личные фотографии.
Роман в большой степени автобиографичен, и пёс играет в нём важную роль, окрашивая жизнь в неожиданные яркие цвета, демонстрируя верность и неподдельную дружбу. В этом, действительно, нуждаются герои, вовлечённые в ситуацию, на которую они не в силах повлиять. Ход событий навязывается людьми из так называемых властных структур, возомнивших себя создателями нового, уютного для них миропорядка, подбирающих себе сторонников, не стесняясь в выборе средств. Путешествия, рыбалки и другие с юмором описанные приключения оттеняют главную тему, делая её более рельефной.
В жизни автора, как и в любой остросюжетной книге, имеются незабываемые периоды, когда приходилось на себе испытать скачки адреналина и риска. Это и подтолкнуло его к написанию книг о таком чувстве, как инстинкт самосохранения. Данная книга не является первой в творчестве, и не является последней. По жанру её можно отнести к драме, где прослеживается трагическое переплетение человеческих судеб. К психологическому роману с раскрытием характеров героев, их трансформации и движений души. И несомненно к политическому детективу, ведь война — это всегда политика.
Роман-антиутопия «У подножия Рая» описывает события, которые могут произойти с нами в ближайшем будущем. В центре сюжета — судьба простого человека, в результате авиакатастрофы попавшего в необычное место, где происходят загадочные явления, раскрывающие многие тайны современной мировой закулисной политики.Написанный в жанре увлекательного политического детектива, роман «У подножия Рая» затрагивает наиболее актуальные вопросы современности: существует ли всемирный заговор? Кто во главе его? Можно ли противостоять мировому злу? Героями романа являются сенаторы и банкиры, премьер-министры и обычные люди, а также такие известные персонажи, как Бен Ладен, Каддафи и другие.