Вторжение Бурелома - [38]

- Мечта любой актрисы... - тихо произнес Лев. - А требования? Каких подвигов он потребовал от тебя?

- Да в том-то и дело, что никаких! Ничего, кроме моего согласия...

- Это подозрительно.

- Еще как! Особенно учитывая мое странное состояние. Как бы тебе объяснить это... Ты только не смейся... Всякий раз, как я думаю об этом, я ощущаю себя последним защитником родного города, например. Или кем-то в том же роде - но именно последним, понимаешь? Я скажу: "Да" - и город рухнет...

- Ну, знаешь, и самомнение же у тебя... Кажется, я все-таки не сумела найти нужных слов. Он не понимал меня.

- Поначалу и мне так казалось. А сейчас уже не кажется. "Рядовая, ключевая фигура..." Что может стоять за этими словами ?

- Теоретически, Маша, возможно все. Но практически - не бери на себя так много. Не потянешь... "Моральный груз - он тяжкий самый", - пропел Лева. - Что можно сказать о твоем деле? Ты получила соблазнительное предложение от мерзкого, по твоему убеждению, типа. И нет сил, чтобы это предложение не принять, и есть большой сдерживающий момент - грязное, опять-таки по твоему убеждению, происхождение предлагаемых денег. Видишь, как все элементарно, если, конечно, нет чего-то еще...

"Есть, Лева, есть и кое-что еще... - хотелось сказать мне. - Есть слеза из алмазного глаза, есть карающий Старик, есть требующий постоянной заботы голубой покров..." Но я этого не сказала.

А Лева продолжил:

- Я, Маша, человек дела. Итак, что мы имеем? Мы имеем мечту твоей жизни. И человека, готового субсидировать твою мечту. И это замечательно. "Смотри на Бурелома свысока..." - снова пропел он. - Как на дойную корову. "Мум-му-у-у", - промычал Лева и, изображая корову, пожевал губами получилось ужасно смешно, я хихикнула, и, вдохновившись, Лева помычал еще. - Смотри же, смотри, - вскрикивал он, - какая славная! Какая дойная! Какая коровушка!.. Смотри, значит, на своего Бурелома вот так же, подхихикивая, и делай свое дело!..

- А один умный человек сказал мне недавно: "Не надейся на грязи воздвигнуть храм искусства!"

- А другой умный поэт сказал: "Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, НЕ ВЕДАЯ СТЫДА..."

Я смотрела на Леву во все глаза: ну, почему, почему он меня не может понять?.. Наверное, я не так объясняю. И я предприняла еще одну попытку:

- А еще оказалось - это япошки открыли, а, может, и наши, не помню так вот подобно озоновому, существует вокруг планеты нравственный слой - и с каждой, даже самой мелкой, уступкой безнравственности слой этот истончается, в нем образуются дыры!..

Лева прервал меня со смехом:

- Потрясающе!.. Фантастика!.. Расскажи мне об этом подробнее!

Я обиделась. Он заметил это, обнял меня покрепче и сказал:

- Не сердись! Просто - если хочешь жить нормально - упрощай задачу, а не усложняй ее! Одолевая обиду, я сказала:

- И это я слышу от трюкача? От человека, который раз от разу все усложняет и усложняет трюк?..

- Да, но за счет чего? За счет деления его на предельно простые составляющие!..

- И потом, Лева, главное ты зеванул, выходит: как раз из-за упрощения мне сейчас так тяжело. Я слишком прямолинейна. Я вижу, что Хорошо и что Плохо. Где Добро, и где, несомненно, Зло.

Лева сграбастал меня в объятия и зашептал:

- Тебе не кажется, что мы слишком серьезны для первой ночи любви?.. Не кажется ли тебе, что надо жить проще, радостней, хватать минуты настоящей жизни, желаний, страсти - когда-нибудь старость отберет у нас все это?! Иди же, иди ко мне...

Я уже сдавалась, тело мое откликалось на призыв, но я еще успела все-таки произнести:

- Все элементарно, Лева, для человека, который уже сделал свой выбор: ты не можешь понять меня до конца, потому что служишь и в лагере противника тоже...

- Прекрати, дуреха! Сейчас мы оба служим нашей любви и самим себе!.. И не сходи с ума: не пытайся нашу любовь счесть очередной уступкой безнравственности!..

Лева высмеял меня и правильно сделал.

- Молчу, - тихо, как он, прошептала я. - Я очень, очень тебя люблю и замолкаю. Меня - нет, есть только ты, твои глаза, твои руки, твои прикосновения!..

Мы оба заходились, задыхались в нашей страсти.

Но привкус горечи меня не оставил: я от Левы ждала чего-то большего, какого-то более глубокого сопереживания...

XI

Юрка первым отреагировал на перемены, происшедшие со мной этой ночью. Брюзжа, он сказал:

- У тебя в глазах блядский блеск!..

- Юра, Юра, почему бы не сказать: у тебя глаза светятся жизнью и любовью!..

- Посмотрим, что ты запоешь, когда он тебя бросит!.. На эту, слишком громко сказанную глупость отозвались одновременно и Лева и Валя. Лева сказал:

- Маша, не реагируй: запущен механизм зависти...

- Кто кого бросит? - встряла Валентина. - Лично я никого бросать не собираюсь. И вот написала письмо - новогоднее поздравление Сереге в больницу. Предлагаю и вам присоединиться. Денежки за сегодняшнюю елку сгребу с вас в пользу бедолаги. Ты, Лева, как незнакомый ему товарищ, можешь участия не принимать.

- Ну, вот еще! Я не только приму участие, но и кое-что напишу. Дай-ка послание...

Лева писал, а я заглядывала через его плечо: "Дорогой незнакомый друг Сережа! - написал Лева. - Никому я не был так благодарен в жизни, как тебе. Ты заболел, а я встретил свое счастье - Машу. Можешь быть уверен, что когда ты поправишься, я приволоку огромный пузырь лучшего в мире спиртного, и мы выпьем за твое здоровье. Незнакомый тебе друг Лева".