Вторжение Бурелома - [26]

- Наверное, это страшно, - залихватски ответила я, - только меня-то каким боком касается? Не слишком ли мала моя фигура рядом с явлением такого масштаба, как нравственное пространство?

- Да в том-то и дело, что никто не знает своего значения и предназначения!.. - сказал Старик и продолжил уже гораздо увереннее. Скажи-ка вот, тебе самой не делается страшно от сознания, к каким силам, к какому берегу тебя прибивает? Что же ты слепая? Ты не видишь, кто находится рядом с этим Буреломом? Воровство, грабеж, насилие - за этот счет ты хочешь обрести свое светлое, творческое будущее?.. Не выйдет!.. И ведь замараться так легко!.. А отмываться приходится всю жизнь, да не удается!..

- Фу-уф!.. - громко и некрасиво выдохнула я. - Ну уж если вы такой праведник, предложите мне альтернативу: что вам стоит ко всему, чем вы меня уже снабдили, добавить еще и то, что предлагает Бурелом! - я хамила намеренно, мне не нравилось то, что происходило в моей душе.

- Да, - философски-горестно констатировал Старик, - я - в ловушке. Дело в том, что я насаждал иные ценности - не материальные - ценности духа... Ну что же, если даже такие надежные носители их, как ты, моя девочка, могут предать их - значит, надо признать свое поражение!..

- Может, я просто не настолько сильна... - попыталась я утешить Старика.

- Слабые Бурелома не интересуют. Слабые падут сами. Главное, поразить сильного!.. - Он посмотрел на меня исподлобья, потом вдруг усмехнулся, хорошо так, по-человечески хитро сверкнул алмазными блестками и добавил. А, может, еще сразимся, а?!

И тут же лицо Алмазного Старика подернулось, как рябью, цветами побежалости, вдоль темных полос пролегли глубокие морщины. Он устало махнул рукой - будто попрощался - и исчез. Исчез, оставив во мне странное убеждение: собой он недоволен, мной он недоволен, но еще больше - он боится грядущего...

Камень был при мне. А состарившаяся улыбка Старика впечаталась в мою память намертво.

VII

Ну и дурацкое же слово "замараться"... Но чем более казалось оно допотопным, чем менее отвечало нашим нынешним понятиям и выражениям, тем большее производило впечатление. На меня, во всяком случае, произвело. Я проснулась с этим словом, я все утро прокатывала это слово на языке, как будто проверяла его на вкус...

А утро выдалось и без того не из лучших. Позвонила Валентина и, захлебываясь негодованием, доложила, что мы остались без Деда Мороза по меньшей мере на три дня. Я не сразу поняла, о чем она говорит. Во-первых, у меня дико болела голова, во-вторых, я примеряла перед зеркалом выражение лица, с которым встречу сегодня Леву, в-третьих, планируя день вообще, не находила места для обеда, в-четвертых, Бурелом и Алмазный Старик совсем запутали меня... А тут еще - Валентина:

- Только вчера вечером он позвонил Юрке, сказал, что отправляется в командировку, от которой невозможно отказаться в виду больших денег, предложил оплатить замену. Представляешь, скотина! Где теперь замену найдешь?!

И все это говорилось не о ком-нибудь, а именно о Фениксе. Само собой, когда до меня дошел смысл случившегося, я чуть не разревелась прямо в трубку. Уехал и не позвонил!.. Да, конечно, я вела себя по-идиотски, когда в смертельной обиде - из-за чего, спрашивается? Из-за тона!.. - рванула от Левы, но уехать и не позвонить?! А я так рассчитывала на примирение сегодня!.. Ради того, чтобы встретить своего героя во всеоружии красоты, я столько приложила сил, преодолевая утреннее недомогание!.. И все зря!.. Я была раздавлена и уничтожена. Этот "незвонок" - или обозначение полного разрыва или наказание - слишком уж холодное и расчетливое!.. В любом случае произошедшее говорило о моем поражении!..

- Хорошо, что сегодня только одна елка, а завтра - две, а послезавтра - тоже две!.. Вот уж не предполагала, что он может оказаться таким безответственным негодяем!..

Слабо шевельнулись во мне воспоминания о вчерашнем звонке Ирокеза Бурелому. Шевельнулись, и пошла разматываться моя версия: к выходу из дома я уже не сомневалась, что в данный момент Феникс работает на Бурелома. И чем тогда он лучше?!

Юрка подобрал меня возле метро, Валентина уже была в машине, где в багажнике покоились наши костюмы, а на заднем сидении лежал аккордеон, который Валентине приходилось придерживать.

Юрка разыграл маленькое представление на тему нашего невезения:

- И на кого ж ты нас покинул, куда канул?! Дедушка ты наш Мороз, красненький ты наш, с перепою Нос!.. Добрый та наш, сильный ты наш - за какие денежки нас продашь? Наш с подарками, наш - ответственный - в морду б врезать тебе, да поболезненней!

Договорились, что Лиска на сегодня отменяется, что Валентина будет Бабой Ягой, а Юрка - Дедом Морозом.

Пока гримировались, пробежались по тексту - из-за пропажи Лиски пропадали замечательные куски представления, уходила масса хохм. Настроение было скверное - у всех. И прескверное - у меня. Даже праздничная атмосфера нашей первой елки, маскарадные костюмы детей, их, с верой в чудеса, устремленные на нас мордашки, и неизбежное при этом мое собственное превращение в Снегурочку - наивное, чистое и само по себе чудесное существо - не уберегло меня от чередующихся приступов отчаяния и злости, правда, глубоко запрятанных.