Вторжение - [75]

— Я знаю. — Мой голос был хоть и хрипл, но тверд.

И хотя все, что он говорил, я и сам себе уже не раз повторил, услышать это от повелителя, которого я уважал не только как правителя своей расы, но и существо, презревшее традиции и взявшее в жены ту, кто не подходил ему ни по крови, ни по рождению, было для меня очень важно и ценно.

— Тогда ты должен сделать это. Но так, чтобы никто из тех, про кого мы сегодня говорили, об этом не узнал.

И от того, какой многообещающей улыбкой он закончил, на душе у меня стало легче. Не знаю, насколько хитроумным был Вилдор, но мы сумели увидеть то, что он пытался скрыть от наших взоров.

И лишь одна мысль, мелькнувшая по краю моего сознания не дала мне насладиться возникшим чувством удовлетворения. Я не мог не допустить, что это тоже было в планах Ялтара Дарианы.

Ялтар Вилдор. Правитель Дарианы

Я заигрался.

Эта мысль вырвала меня из сна, когда рассвет еще даже не напомнил о своем скором наступлении сгустившимся сумраком, разделив мою жизнь на ту, что была до этой ночи и… И если в той я твердо знал, ради чего выплетал паутиной свои интриги, выстраивал многовариантные планы, то в этой… осознал, что из кукловода сам стал марионеткой.

И виновен в этом был я сам, решив однажды, что без труда могу контролировать собственные чувства. И это действительно было и оставалось именно так. Вот только… я больше этого не желал.

И если изначально игра с Лерой привлекала меня лишь одним — возможностью достичь своих целей, то теперь, все, чего я хотел — смотреть в ее глаза, слышать ее голос, ощущать аромат ее тела.

Аромат тела… Я мог без труда восстановить всю цепочку ошибок, приведших к этому. Но это не значило, что я был готов отказаться хотя бы от одной из них. И особенно… от последней.

Та ночь была сродни безумству. И сейчас трудно сказать, кто из нас двоих был более неудержим. Я — нарушив не только все законы Дарианы и переступив через свою собственную убежденность, что эта женщина, как бы она не влекла меня к себе, не стоила того, чтобы ради обладания ею поставить под угрозу собственный замысел. Или она, отдавшись мне с неистовством, о котором я знал, но которого так и не сумел распознать в ней, кажущейся слишком добродетельной и, в какой-то мере, недалекой.

И пусть все, что позволила себе Лера, было рождено ставшей ее частью драконьей кровью, на которой мне и удалось выстроить свои чары, растворив реальность в иллюзии — она сделала лишь то, что позволила ей ее душа.

Но разве я мог предположить, что и во мне найдется чему откликнуться на загнанное вглубь чувство?!

Я покинул постель, совершенно уверенный, что сожалеть о предавшем меня сне бесполезно. Хотел вызвать Айласа, но в последнее мгновение, уже ощутив его разум, отказался от своей мысли.

Он тоже был моей ошибкой. И хотя я не мог до конца быть уверенным, когда именно ее допустил: дозволив себе исполнить его желание, зная иной способ решения проблемы, или тысячи лет спустя, услышав подтверждение своей догадки и решив, что имею право вновь вмешаться в его судьбу — это не отменяла самого факта того, что она совершена.

И пусть мне ни разу не пришлось усомниться в его преданности, ни в бытность моим слугой, ни после того, как я, презрев мнение Совета, позволил ему восстановить свое право на набиру, я больше не мог подвергать его испытаниям. Учитывая шанс того, что в самый ответственный момент из нас двоих: меня и принцессы, он выберет ее, тем самым лишив дальнейшие события многообразия их вариантов.

Так что… в данный момент мой тер в собеседники никак не годился.

И оставался…

… всю технику выжгла Ваша сила, госпожа Лера…

Мало кто знал, что Кадинар не был даймоном.

Он был неинициированным человеческим магом, когда повстречался на моем пути и едва стоял, залитый собственной кровью, продолжая, тем не менее, прикрывать собой свою сестру. Словно не замечая пылающих алым зрачков двух берсерков, уже неоднократно атаковавших его и вынужденных отступить перед сплавом мастерства мечника и твердостью духа. Да только вряд ли он не понимал, что своим упорством лишь раззадоривает моих воинов, распаляя их жажду, но никак не прибавляет надежд девушке.

И было в этой картине что-то настолько близкое, что вопреки всем мыслимым и немыслимым правилам, я приказал своим недовольным воинам отойти.

А ему… Я сохранил жизнь женщине, забрав его душу взамен ее тела. А потом взял и остальное… Спустя несколько лунных циклов, после удачно прошедшей инициации на Хаос, я лично провел для него ритуал разделения души, а чуть позже сам же подобрал ему новое тело взамен того, которое ну никак не подходило моему будущему начальнику охраны.

И никогда не сожалел о том, что сделал. У него была человеческая душа, тело даймона, магия стихий, которая не вступила в противоречие с поселившейся в нем Пустотой. Запредельная выдержка, аналитические способности, в которых он не уступал Айласу, уже давно ставшему для меня эталоном. Яркая эмоциональность, которую он умело прятал, но успешно использовал, создавая о себе совершенно неправильное представление.

И он был единственным, кто знал большую часть разработанного мной и Тинаром плана.