Второй закон - [29]

Осталось пять минут. Не успею? Мы еще посмотрим!

Включить системы управления. Питание всех агрегатов. Реактор в горячий режим. Прогрев двигателей!

Засветились экраны, в брюхе корабля загудели ускорители частиц. Судно просыпалось от девятилетнего сна.

Я уложил Галса в антишоковое кресло и тщательно затянул ремнями. Пристегнулся сам. Из внутреннего кармана вынул визитку Председателя и сунул в порт терминала. Связь установлена. Ответа еще не было, но терминал на том конце записывал мое послание.

— Павел Петрович. Против вас происходит переворот. Черное зеркало — это антиматериальная бомба, и она вот-вот попадет в руки Климова. Срочно присылайте всех, кого можете, в космопорт, в старое здание таможни!

"Ускорители готовы" — вспыхнуло на экране. Я задал маршрут и нажал пуск. Связь прервалась в момент, когда выхлопной газ пережег кабель.

Тугими струями пламени "Забава" оттолкнулась от земли и прыгнула ввысь.

* * *

По степени безумства я мог бы поспорить с Мюнхгаузеном на пушечном ядре. В мире, где температура — страшнейшее из зол, я летел на реактивной тяге. Дюзы выбрасывали струю плазмы в семь тысяч градусов Цельсия. Шлейф раскаленного газа тянулся за яхтой на сотни метров. Окружающий воздух мгновенно остывал и закручивался воронкой циклона. От самой кормы, рассекая небо, за яхтой следовал смерч.

Магнитные поля отжимали плазму от внутренней поверхности сопел, но часть ионов все же врезалась в стенки, и те быстро остывали. Аварийные датчики захлебывались криками. Скоро сопла замерзнут настолько, что перестанут выдерживать давление, и тогда газ разорвет их. Но до того я успею достичь космопорта! Наверное.

Ускорение было таким, что темнело в глазах. Тяжелая кровь отхлынула от мозга, сознание угасало. Я оглох и почти ослеп. Сквозь розовую муть виднелся только носовой экран. В две минуты "Забава" достигла апогея, перевалила за него и начала падение. На экране вдали крошечным серым пятном появился космопорт.

Перегрузка сменилась невесомостью, и голова прояснилась. Я четко видел, как вырастают прямо по курсу кубики таможенных складов. Крыша одного из них была раскрыта лепестками, внутри показались два каплевидных аэра. Я нацелил яхту туда, и мониторы взорвались воплями об опасной траектории. Склад вырастал на глазах, он занял собой пол-экрана, стали видны фигурки людей, бросившихся в стороны от аэров. "Забава" снизила скорость, скорректировала тягу по нормали и кормой опустилась внутрь склада. Вихрь плазмы заполнил зал.

Я вышел в снежное королевство. Все вокруг — пол, стены, опоры, контейнеры с грузами — серебрилось инеем. Корма и сопла яхты покрылись пятнами изморози, раскаленный газ маревом дрожал под ними. Оба аэра, попавшие под выхлоп, превратились в отморозки. Один из них "Забава" задела стабилизатором, и аэр раскололся надвое. Второй напоминал ледяную скульптуру.

В стороне, у входа в административное крыло, показались люди. Вставали из-за контейнеров, послуживших им укрытием, ошарашено оглядывались. Я пошел к ним, поднимая на ходу нейтрализатор.

— Ник! Никита, ты здесь?!

— Витя! — Воскликнул брат, и эхом повторил девичий голос:

— Витя!

Оба вышли мне навстречу, радостно улыбаясь. А за их спинами возник человек в синей форме звездного флота.

— Какого черта, мичман? Что ты творишь?!

Я вскинул оружие.

— Стой, капитан! Я не дам тебе этого сделать. Ник, Лера, в стороны!

— Брат?.. Ты че? — Никита уставился на меня. Климов подошел ближе, положил ладонь на рукоять своего лазера.

— Мичман, что за шутки? Пушку на пол!

Точка моего прицела замерла на уровне его шеи, чуть пониже гранитного подбородка.

— И не подумаю. Ник, ты разве не понял? Это он, Климов, искал зеркало! Кто еще мог использовать дружину! Кому еще придет в голову устроить переворот!

— Переворот?.. Брат, о чем ты! Зеркало нужно не для этого!

— Скажи еще, что зеркало — не бомба! Бери Леру и выходи, потом — я.

Смогу ли я отсюда выйти — это вызывало большие сомнения. Люди Климова (пятеро или шестеро) технично расходились веером, окружая меня. Капитан был на прицеле, потому они двигались осторожно и плавно, без единого резкого жеста, как кошки.

— Брат… — Ник был встревожен, но с места не двигался. — Мы отдали ему зеркало.

— Это правда, мичман. Прибор уже у меня. Так что кончай бредить и бросай оружие. Считаю до трех.

— У тебя?..

— Раз.

Бомба у психа, а псих — у меня на прицеле. Может быть, это единственный шанс!.. Второго потом не будет.

— Капитан, отдай зеркало, или я стреляю!

— Два.

А может, ну его? Плюнуть, уйти? И диктатора переживем, не такое переживали!

Но ведь не отпустит он нас — троих свидетелей…

— Три.

— Стреляю!

Тогда Ник шагнул под мой прицел, закрывая Климова собою.

— Нет, брат, не надо. Что-то ты путаешь.

Климов кивнул, и пятеро людей-кошек ринулись ко мне. Я бросил нейтрализатор.

Меня оттащили в сторону, выкрутив руки за спину.

— Эх, Ник… Что ж ты натворил…

Голос девушки прозвенел по замороженному залу:

— Витя, ты ошибаешься! Мы взломали базу данных и нашли, кто привез сюда зеркала! Капитан тут не при чем. Это была диверсия, понимаешь? Одно успело срабо…

И вдруг ее голос исчез. Все звуки исчезли, словно выключили громкость. А предметы, люди, воздух, само пространство подалось к одной из стен. Круглый кусок стены метра три в диаметре и ближайший к нему контейнер всколыхнулись какой-то дикой волной и сжались в точку. На миг их попросту не стало. Затем вещество снова вздулось, вернуло объем — но не структуру. На месте стены и контейнера осело облако серой пыли.