Второй удар гонга. Врата судьбы - [21]

— Он вам не нравится?

— Да, не нравится.

— А мне казалось, должно было быть наоборот. Он ведь хороший наездник.

— Скачет, будто какой-то иностранец на показательных выступлениях. Сплошные обезьяньи трюки.

Мистер Саттерсвейт с трудом подавил улыбку. Бедняга Мелроуз — британец до мозга костей. Себя мистер Саттерсвейт считал космополитом и старался смотреть на жизнь шире.

— Разве Деланж сейчас в Англии? — спросил он.

— Он как раз только что гостил у Дуайтонов в Олдеруэе. Но неделю назад старик, говорят, выгнал его из дому.

— За что?

— Наверное, застал в постели жены. Что за черт…

Машина резко вильнула, раздался скрежет.

— Самый опасный перекресток в Англии, — сказал Мелроуз. — Но это он должен был дать сигнал. Мы-то ехали по главной дороге… Похоже, ему досталось больше, чем нам.

Он хлопнул дверцей. Человек, который сидел в столкнувшейся с ними машине, тоже вышел и подошел к полковнику. До мистера Саттерсвейта донеслись обрывки разговора.

— Боюсь, виноваты только мы, — сказал незнакомец. — Я плохо знаю здешние дороги, указателей никаких, я не заметил, что мы выехали на главную.

Полковник, сразу смягчившись, что-то вежливо возразил. Оба они склонились над машиной, которую уже осматривал шофер. Разговор принял сугубо технический характер.

— Боюсь, мы застряли на полчаса, не меньше, — сказал незнакомец. — Но не смею задерживать. Рад, что ваша машина не пострадала.

— Собственно говоря… — начал было полковник и не договорил.

Мистер Саттерсвейт выпорхнул из машины этакой пташкой и схватил в восторге незнакомца за руку.

— Конечно! То-то голос мне показался знакомым! — взволнованно воскликнул он. — Невероятно. Совершенно невероятно!

— Э-э? — вопросил полковник Мелроуз.

— Мистер Харли Кин. Наверняка я вам рассказывал о нем раз сто, не меньше.

Судя по всему, полковник не мог припомнить, чтобы слышал о мистере Харли Кине хотя бы раз, но он вежливо промолчал, а мистер Саттерсвейт продолжал ликовать.

— Сколько же мы не виделись… Дайте-ка припомнить…

— С того самого вечера в «Шутах и бубенцах», — спокойно отозвался мистер Кин.

— В «Шутах и бубенцах»? Это еще что? — спросил полковник.

— Гостиница, — пояснил мистер Саттерсвейт.

— Что за странное название.

— Старое, а не странное, — сказал мистер Кин. — Позвольте напомнить, в прежние времена и те, и другие были в Англии вовсе не редкость.

— Думаю, да. Вы, разумеется, правы, — рассеянно согласился полковник. И мигнул от удивления. Видимо, из-за странной игры света мистер Кин, стоявший в белых лучах фар одной машины возле красных задних огней другой, показался вдруг ему облаченным в пестрый шутовской наряд. Но, конечно, это была игра света.

— Не можем же мы бросить вас здесь вот так, на дороге, — сказал мистер Саттерсвейт. — Поедемте с нами. У нас хватит места для троих, не так ли, Мелроуз?

— Безусловно, — отозвался полковник, но несколько неуверенно. — Однако мы ведь едем по делу, — добавил он после паузы. — Что вы об этом думаете, Саттерсвейт?

Мистер Саттерсвейт на минуту замер. Мысли в голове замелькали со стремительной быстротой. Наконец лицо его просветлело.

— Конечно! — восторженно вскричал он. — Конечно! Мне следовало сразу понять. В жизни не помню случая, чтобы вы появились не вовремя, мистер Кин. Так что мы столкнулись на перекрестке не случайно.

Полковник Мелроуз изумленно взглянул на друга. Мистер Саттерсвейт взял его за руку.

— Помните, я рассказывал вам о нашем приятеле Дереке Кэпеле? Никто не понял, с какой стати он мог бы покончить с собой. А вот мистер Кин сразу догадался, в чем дело. Мистер Кин умеет увидеть то, чего не заметит никто, хотя оно у всех перед носом. В этом ему нет равных.

— Вы заставляете меня краснеть, дорогой Саттерсвейт, — улыбнулся мистер Кин. — Насколько я помню, в тот раз обо всем догадались вы, а вовсе не я.

— Но догадался-то я благодаря вам, — убежденно сказал мистер Саттерсвейт.

— Хорошо, — смущенно прокашлявшись, сдался полковник. — У нас мало времени. Едемте.

Полковник сел за руль. Он был далеко не в восторге от того, что Саттерсвейт навязал ему незнакомого человека, но не знал, как отказаться, и, кроме того, времени на споры не было: в Олдеруэе их действительно уже ждали.

Мистер Саттерсвейт усадил мистера Кина посредине, а сам сел с краю. Машина у полковника была мощная и, несмотря на то что пассажиров прибавилось, легко сорвалась с места.

— Значит, вы тоже интересуетесь преступлениями, мистер Кин? — сказал Мелроуз, изо всех сил стараясь быть приветливым.

— Не совсем преступлениями.

— Тогда чем же?

Мистер Кин улыбнулся.

— Спросите у мистера Саттерсвейта. Он очень проницательный человек.

— На мой взгляд, — медленно проговорил мистер Саттерсвейт, — может быть, я ошибаюсь, но, на мой взгляд, больше всего вас, мистер Кин, интересует… любовь.

Произнеся это последнее слово, которое ни один англичанин не в состоянии сказать вслух без чувства неловкости, мистер Саттерсвейт покраснел. Проговорил он его извиняющимся тоном, словно поставив в кавычки.

— Бог ты мой, — промолвил полковник, пожал плечами и замолчал.

Про себя он подумал, что это, должно быть, самый странный из всех приятелей Саттерсвейта. Искоса он постарался рассмотреть случайного попутчика. С виду тот выглядел совершенно нормально — обыкновенный молодой человек. Правда, смуглый и темноволосый, но на иностранца не похож.