Второй шанс? - [110]

Я вскочил, похоже все-таки провалился в сон.

— Ты бы дома спал, а не торчал здесь круглые сутки.

— Я не могу, я должен быть рядом. Готовы последние анализы?

— Да. Можно сказать, что кризис миновал. Анализы лучше, чем я ожидал. Лейкоциты повышены, но не критично. Я думал, что так легко ее переохлаждение не пройдет. С сердцем сложнее, я назначил усиленную терапию, но клапан уже не справляется с нагрузкой.

— А онколог ее смотрел?

— Да, сказал, что лимфолейкоз в стабильной стадии. Ее жизни он пока не угрожает. Меня больше настораживает ее эмоциональное состояние. — Василий Иванович посмотрел на меня долгим взглядом. — Дина действительно хотела покончить с собой?

— Я не знаю, — честно ответил я. Так как мы с Диной еще не обсуждали то, что случилось на склоне.

— Я настаиваю, чтобы с ней поговорил психолог.

— Хорошо.

Я вернулся в палату к Дине, она еще спала. Поэтому решил дойти до психолога уточнить будет ли у него сегодня минутка заглянуть к Дине. Договорившись на после обеда, вернулся в палату. Присев на минутку в кресло, я опять провалился в сон.

Дина

Я проснулась с ясной головой. Если бы не тяжесть во всем теле, вообще не подумала бы о недуге. А самое главное я чувствовала себя абсолютно счастливой. И главный виновник этого состояния находиться здесь — вон он сопит в кресле. Я не сдержала улыбки, которая померкла, как я начала разглядывать любимое лицо — впалые щеки, щетина. Сколько дней он здесь? Конечно меня польщает столько внимания, но я не эгоистка и не желаю, чтобы он тут убивался.

Женя сонно открыл глаза и посмотрел на меня. Увидев, что я не сплю, вскочил и быстро подошел ко мне.

— Все хорошо? — забеспокоился он.

— Все просто замечательно, — улыбнулась я. И не удержавшись дотронулась кончиками пальцев до его щеки. Как приятно что я теперь могу дотрагиваться до него в любое время, не одергивая себя.

— Ты улыбаешься. Как насчет покушать?

— Давай попробуем, — усмехнулась я и тут же встрепенулась. — Где мой телефон? Мои родные, наверное, с ума сходят!

Женя достал мой телефон из тумбочки и протянул мне.

— Звони, а я пойду принесу обед.

Я позвонила Ане, сообщила что со мной все хорошо, и что я пока останусь в больнице, опустив подробности произошедшего. Она тут же подорвалась чтобы приехать, но я ее с легкостью отговорила.

— А вот и ваш собственный официант, сударыня, — Женя зашел в палату с подносом.

Я села на кровати и Женя поставил передо мной поднос. На тарелке были пареные овощи с рисом, суп и компот.

Я съела первую ложку супа, на вкус совершенно безвкусный — без соли и специй, но Женя так наблюдал за мной, что я решила пошутить.

— Мммм, — я закатила глаза как от удовольствия.

— Что? Вкусно? — не поверил Женя.

— Не ела ничего вкуснее, — хитро улыбнулась я, предлагая попробовать.

Женя взял у меня ложку и отхлебнул супа. Нужно было видеть его лицо! Как будто съел таракана, я расхохоталась над его наивностью.

— Ну ты и зараза, — ответил Женя с трудом проглотив пресную жидкость. — Сейчас я тебя буду этим кормить.

И Женя действительно зачерпнул супа и угрожающе понес его к моему рту.

— Нет, Нет! — завизжала я закрывая рот ладонью.

Мы с ним чуть не перевернули весь обед мне на постель, но это веселье прервала вошедшая мед. сестра с капельницей в руке. Меня аж передернуло от вида огромной банки — уже изрядно начали напрягать эти процедуры. Вздохнув, я все-таки обнажила свои вены и отвернулась, чтобы не смотреть как в меня тыкают иголкой.

— Дина, сейчас будет немного неприятно, а потом терпимо, — сказала Рая.

И в подтверждении ее слов у меня запекло в горле, а по венам полился огонь. Поморщившись, я закрыла глаза и часто задышала. У меня дурацкая реакция на боль — сразу начинает тошнить.

— Дина, открой глаза, — скомандовала мед. сестра.

Я посмотрела на нее.

— Голова кружится?

— Нет, просто неприятно.

— Потерпи, сейчас уже будет легче.

Когда медсестра ушла, Женя лег рядом со мной и тихо гладил меня по волосам. Неприятные ощущения действительно ушли. Я повернула голову к Жене и успела поймать его обеспокоенный взгляд.

— Эй, ты чего скис? — улыбнулась я.

— Сейчас может быть не время, но я хотел бы тебя кое о чем спросить, — начал Женя и я напряглась. — Что ты делала одна на том утесе?

— Хотела покончить жизнь самоубийством, — еле сдерживая улыбку, сказала я. Ведь именно это он хочет от меня услышать.

Женя шумно вздохнул и резко провел рукой по волосам.

— Ну и реакция, — засмеялась я. — Женя, я пошутила.

Мужчина недоверчиво посмотрел на меня.

— Зачем ты туда пошла одна?

— Мне было грустно, — честно ответила я, — да, может у меня и были мысли о том, чтобы улететь вниз птичкой, но я тебе говорила, что слишком труслива. Не хочу гореть в аду. За кем-нибудь я бы прыгнула, но сама бы вряд ли решилась.

— Почему ты тогда не ушла, когда начался ливень? — не унимался он.

— Я не помню, — отмахнулась я, сводя брови. Меня уже начал раздражать этот допрос.

— Хорошо. Василий Иванович попросил меня уговорить тебя пообщаться с психологом.

Я застонала:

— Я же говорила, что мне не нужна помощь психолога.

— Пожалуйста, ради меня.

Я хотела выдать гневную тираду, но тут мне на ум пришла идея.