Второй шанс - [36]

Ее реакция была вполне ожидаемой.

– Остается только надеяться, что Виталику не придется снова Игоря изображать. Иначе наш отряд лишится бойца, и рука у меня не дрогнет, – сладеньким голосом сказала она.

– А я согласна, чтобы он Славика изобразил! – заявила вдруг Ирма. – Тогда ведь у меня причина появится. И мы его, подруга, в два ствола, по полному магазину!

Глаза у нее мечтательно закатились.

– Да ладно вам, девчонки, я обязательно исправлюсь! – заявил в ответ новоявленный член нашей команды.

Если бы при этом он не пялился что на Ирму, что на Леру, на мой взгляд, слишком похотливо, причем даже не скрываясь, так и вообще все было бы замечательно.

Из Центра мы вышли следующим утром, еще до рассвета, только переночевав. Радовало то, что у нас наконец-то появилась связь с головным дозором, с арьергардом и с Бондарем, пусть даже в гористой местности зона покрытия не может быть слишком большой. К тому же избавились от тех, кого Гудрон цинично называл балластом, – от раненых. Теперь только и оставалось, что обнаружить перквизиторов и навязать им бой в таком месте, где все преимущества окажутся на нашей стороне. И еще надеяться на то, что буквально в следующий миг не ударит по ушам взрывная волна, не возникнут клубы дыма, а потом донесется грохот катящихся по склону камней. Он будет все нарастать, пока наконец нас не достигнет лавина, которая похоронит всех. Ну разве что посчастливится тем, кто в арьергарде. Такое вполне могло случится, ведь для этого нужно лишь подходящее местечко, коих тут полно, и не так много взрывчатки. Подобными мыслями я не делился, но, судя по всему, они приходили в голову не только мне.

Второй день преследования Гардиана был настолько похож на предыдущий, что, не двигайся мы все время на север, обязательно бы решил, что ходим по кругу, настолько был однообразен ландшафт.

День уже перевалил за вторую половину, когда где-то позади послышались голоса. Вообще-то у нас был включен режим молчания, тут же голоса громкие, к тому же на повышенных тонах. И по одному этому можно было догадаться – там явно не враг, ведь кому в голову придет с ним ругаться? Голоса приближались, да и сам я остановился, чтобы как можно быстрее понять причину происходящего. Наконец можно было разобрать слова, и тогда я посмотрел на Гудрона – он это же слышит? Судя по его недоумевающему виду, я не ошибся, кому принадлежит голос.

– Лимбическая система! – только и сказал Гудрон. – Проф, скажи, что мне мерещится!

– Сейчас! – развеял его сомнения Вячеслав. И предложил: – Ну все, Борис, стреляйся – это тебе не с Остапом языками мериться: у Демы он ничуть не короче твоего.

И это действительно был Демьян. Которому положено сейчас находиться в Аммоните, в ожидании нашего возвращения. А вместе с ним Фил и остальные его люди – их рожи я и в темноте опознаю, примелькались.

– Ну здравствуй, Теоретик! – Фил улыбался.

Удивительное дело, он – высоченный крупный мужик, и морда у него самая что ни на есть бандитская. Особенно сейчас, заросшая рыжей щетиной и в бандане по самые глаза. Но голос у него высокий, пусть и совсем не визгливый. На мой взгляд, ему бы куда больше подошел бас. Гулкий такой, чтобы эхо от стен ущелья гуляло.

– Здравствуй, Фил! – поприветствовал я ответно. – Какими судьбами?

Я был готов услышать неприятные новости, но в то же время радовался, потому что Фил – тот человек, которому можно доверить командование без всяких оговорок. У него и с авторитетом все в полном порядке, и опыта втрое против моего.

– Все-таки вас нашли. Я уже плюнуть хотел и назад повернуть. – Это конечно же была шутка – он не из тех людей. – Привал у вас скоро?

– До темноты не предвидится, – помотал головой я. – Ты какими судьбами здесь оказался? Дема, привет!

– Привет, Теоретик!

Он уже успел поговорить о чем-то с Гудроном, и морды у обоих были довольные донельзя. Наверняка основательно куснули друг друга, чем, собственно, при первой подвернувшейся возможности всегда и занимаются.

– О-о-о, новостей у меня вагон и маленькая тележка! – ответил Фил. – Если привала не предвидится, по дороге расскажу.

Совсем некстати защелкало в наушнике, вставленном в левое ухо. Щелчков было много, и означали они тревогу. И еще то, что у головного дозора нет возможности говорить.

– Стоп, повременить придется: впереди что-то не так.

– Головной? – Вопрос Гудрона был краток, впрочем, как и мой ответ:

– Да.

Я несколько раз нажал на тангенту, подтверждая, что сигнал принят, затем повторил и затаил дыхание: возможно, радист уже мертв. Почти минута томительного ожидания, и в наушнике раздался голос радиста. Не панический, не отчаянный, а какой-то будничный, что сразу меня успокоило. Жадры жадрами, но не стал бы так человек говорить, если находится в смертельной опасности.

– Теоретик, прием!

– На связи, внимательно слушаю.

Все вокруг застыли, пытаясь понять по выражению моего лица – что же там происходит?

– Ущелье выходит в долину. Здоровенная такая, ничуть не меньше, чем та, где находится Центр.

– И что?

Новость существенная, но сигнал тревоги зачем?

– Слышна интенсивная стрельба. Стволов много, за сотню, настоящий бой. Кто – пока непонятно: зеленкой все заросло.