Второй Шанс - [28]

***

Изолятор NERV, камера Икари Синдзи.

Из медитации меня вырвал грубый окрик охранника: "Встать! Руки за голову, лицом к стене!" Скрипя зубами от боли в левой руке, выполняю приказ. Руки выворачивают и наручники защелкиваются на запястьях. Несколько ударов по ребрам скрючивают меня так, что я вижу только носки своих ботинок и едва могу дышать. В такой позе меня и ведут в неизвестном направлении. Рана на руке болит, поясницу от неудобной позы начинает ломить, я периодически спотыкаюсь, но конвоиры меня тащат вперед, не давая даже восстановить равновесие. Я едва понимал где нахожусь, с каждым шагом все глубже погружаясь в эдакий болезненный транс. После очередного лифта яркий свет сменился полумраком и светящимися линиями на полу: кажется, мы пришли. Жаль, что я не вижу лица того, кто стал причиной всего этого безумия: сил после медитации у меня достаточно для того, чтобы отправить его к праотцам.

Ощущался Икари Гендо как кусок пустоты, а голос выражал вселенское презрение: "Вам смягчены условия содержания с одиночной камеры на домашний арест: вы переезжаете к вашему опекуну.Все перемещения вне места проживания только с моей санкции и в сопровождении конвоя. Перемещения внутри дома санкционирует доктор Акаги. Любые контакты с кем-либо без разрешения опекуна запрещены." После такой тирады в поле моего зрения появились ноги в лакированных туфельках, правый рукав рубашки расстегивают ловкие пальцы; по оголенной коже прошлись ватой со спиртом, после чего последовала резкая боль и наручники сняли. Аккуратно разгибаюсь, скрипя зубами от боли в мышцах и стараясь не потревожить ноющие ребра, параллельно начиная готовить свой разум к единственному удару, который, я надеюсь, сможет пробить его защиту.

Осматривая себя, замечаю на правой руке широкий силиконовый браслет с металлическим утолщением, на котором в такт биению моего сердца моргает маленькая красная точка светодиода. Заметив мой интерес к этому устройству, Гендо с плохо скрываемым торжеством продолжил: "При попытке выкинуть какой-то из твоих фокусов это устройство впрыснет в твою кровь транквилизатор, который отключит твое сознание примерно через пятнадцать секунд. А если ты выйдешь за пределы дома без моего разрешения,ослушаешься моего приказа или попытаешься снять браслет - умрешь. А теперь уведите его." За пятнадцать секунд я могу многое натворить, только дайте мне волю. Но сейчас если я попытаюсь дернуться, меня гарантированно убьют: почти два десятка охранников стояли возле стен, держа оружие наготове, а сам Икари демонстративно выложил на стол Глок-17 с глушителем.

На обратном пути конвой обращался со мной аккуратнее: лишь изредка подталкивали прикладами в спину. Дошел, лишь поддерживая себя накопленной за время медитации энергией. Мне срочно нужно нормально поесть и хорошо поспать, а еще придумать, как добраться до Гендо за пятнадцать секунд. Но с деятельного настроения меня сбили мысли о Аянами: никакой информации о ней я не имел с момента, как оттолкнул ее в сторону, спасая от нападения. Я даже не знаю, сколько дней прошло с момента нападения: в изоляторе меня кормили всего два раза, а свет не выключался никогда. После десяти минут езды в окружении мордоворотов мы оказались в уютном спальном районе, состоящем из частных домиков, окруженных зелеными насаждениями. Покатавшись немного по улицам, авто остановилось возле непримечательного забора. Калитку открыла сама Рицуко в пушистом свитере и джинсах. Заметив мое плачевное состояние, девушка сказала охране: "Можете идти, спасибо за работу." Старший в конвое лишь молча козырнул, солдаты споро запрыгнули в хамви и укатили прочь, а я в ступоре уставился на открытую дверь: я не знал, идти мне внутрь или прямо сейчас валить прочь. Однако от Акаги ощущалось что угодно, только не враждебность.

Вечерело, в доме зажегся свет, уличные фонари начали потихоньку разгораться, а я, наверное, минут двадцать тупо стоял и смотрел на это великолепие. Слишком большим был контраст между камерой-одиночкой и уютным маленьким коттеджем на окраине. Из ступора меня вывели слова ученой:

- Пошли в дом, ты ведь не хочешь торчать на улице всю ночь? - Логично, черт возьми. Однако Акаги вполне могла знать, что же случилось с синеволосой девушкой.

- Что с Рей? Она жива? - Лицо Рицуко слегка скривилось, выражая неодобрение.

- Ты бы о себе побеспокоился, герой! Все в порядке с ней, она внутри, только осторожнее: мне пришлось стереть ей память, но она должны все вспомнить при виде тебя. - Не успев дослушать фразу, бегу внутрь, чтобы побыстрее увидеть ее: я слишком привык к ней за те несколько дней, которые мы были вместе.

Первое, что я увидел в гостиной: два огромных рубиновых глаза, с безразличием смотрящие на меня. Девушка сидит на кровати, уставившись в пустоту безучастным взглядом. Вдруг безразличие сменилось узнаванием, Рей бросается ко мне и ее маленькое тело падает вперед, скрученное судорогой. Пятнадцать секунд до отключки, говорите? Надеюсь, что успею: я даже обязан успеть. Ускоряю восприятие до предела: волна энергии проносится по телу, смывая боль и усталость, заливая мышцы дурной силой. В правой руке начинает зарождаться легкий болезненный холодок: препарат уже в крови. Замедляю сердце до минимума, чтобы выиграть пару лишних секунд и успеваю поймать Аянами до того, как ее тело коснулось пола. Рвущее мышцы усилие и мы падаем на диван. Рей совсем плохо: сердце девочки бьется неритмично, взгляд пустой и безумный, дыхания нет. Я чувствую, что времени у меня совсем мало: холод медленно плывет вверх по руке, парализуя мышцы. Остается только один способ понять, что случилось: ловлю ее взгляд и падаю в багровую тьму.