– Всё нормально? Обошлось без эксцессов?
– Вам, Сергей Константинович, нужно было со мной ехать, там бы всё на месте проконтролировали. А так, – я притворно вздохнул, – меня теперь потащат в американки суд.
У Хвостова отвисла челюсть.
– Что? В суд?! За что?!!
– За то, что устроил на концерте дебош. Разбил гитару о сцену и швырнул акустическую колонку в зал, покалечив полицейского.
– Что?!! Ты с ума сошёл?!
Он схватился за голову и в его взгляде сквозило такое отчаяние, что я решил смилостивиться над ним.
– Да шучу я, шучу. Разве может советский артист позволить так себя вести, тем более в другой стране? Всё было чинно-мирно-благородно.
– Ты меня не обманываешь? – подозрительно поинтересовался Хвостов.
– Слово комсомольца! А как прошёл концерт для первых лиц?
– Всё хорошо, сами только недавно вернулись… Ты стрелки-то не переводи, точно всё у вас там было в порядке?
– О боже…
– Ты что, верующий?
– Сергей Константинович, шли бы вы… Спать!
Я повернулся и отправился к своему домику, а вслед мне неслось:
– Варченко, ты ещё пожалеешь!
На следующий день за завтраком полистал свежий номер «The Washington Post», которая целый разворот отвела встрече лидеров двух стран. В целом настрой был позитивный, в тексте сквозила надежда на потепление международной обстановки. Но интересно, что ещё сегодня скажут Картер и Бобков на совместной пресс-конференции, которая должна была начаться в три часа дня по местному времени. У меня будет возможность её посмотреть, так как отъезд в аэропорт делегации намечен ближе к вечеру. Причём с моим уже вполне сносным знанием английского я смогу, надеюсь, понять, о чём говорит Картер. Интересно будет сравнить с тем, как его речь и с какими купюрами подадут в советской прессе.
А вообще на душе хорошо! Я свою задачу выполнил: и на концерте зажёг, и кассета с фотоплёнкой (или что там, не знаю) для СБ у меня в кармане куртки. На ночь незаметно спрятал куртку под подушку. Хоть в воровстве никто из наших замечен и не был, но на всякий случай подстраховался. А ну как фэбээровцы меня пасут и ночью залезут в окно? Шутка, конечно, но в каждой шутке, как известно… Чтобы не расставаться с курткой, пришлось даже пожертвовать пробежкой и зарядкой на спортплощадке.
А после завтрака ко мне подошёл Лепилов в компании подтянутого мужчины в сером костюме и коренастого коротышки, методично пережёвывавшего жвачку.
– Варченко, это Вячеслав Игоревич Рыбаков из советского посольства, а это мистер Браун, он является представителем компании «Wal-Mart».
– Очень приятно, – пожал я по очереди протянутые руки. – Чем обязан?
– Давайте я скажу, – выступил вперёд Рыбаков. – Максим, видишь ли, в чём дело… Завтра компания «Wal-Mart» открывает на 99-й улице новый супермаркет, самый большой в Вашингтоне. Будет большая шоу-программа, в рамках которой они хотят организовать там же выставочный… В общем, товарищеский, 3-раундовый поединок по правилам любительского бокса между тобой и американским боксёром, он чуть постарше тебя. Восходящая звезда, так сказать. Как, готов выйти на ринг?
Я так малость охренел. С какого это перепуга я должен завтра боксировать? У меня вообще-то идёт планомерная подготовка к чемпионату СССР, и никакие выставочные бои в мои намерения не входили. И мне что, отдельный билет покупать будут на самолёт? О чём я и заявил присутствующим, попросив Рыбакова перевести мои слова представителю США. А то я могу и сам сказать, английским как-никак владею.
– One moment! – улыбнулся тот американцу, взял меня под локоток и отвёл в сторонку.
– Максим, не знаю, говорит ли что-то тебе это название, но «Wal-Mart» – крупная торговая сеть, которая платит хорошие деньги за организацию боя на территории своего вашингтонского супермаркета. Бой как раз хотят приурочить заодно и к встрече Картера с Бобковым, под таким соусом они его подают. Ну и им реклама, поединок будет транслироваться местным кабельным телеканалом. Пойми, Советскому Союзу валюта лишней не будет. Мы, например, сможем закупить за границей дорогие лекарства, которые спасут сотни, а то и тысячи жизней наших с тобой соотечественников. А насчёт билета не волнуйся, отправим мы тебя в Союз.
– Ну хоть так, а то испугался, что окажусь невозвращенцем… И много они платят?
– Достаточно. Для тебя главное, что ты получишь 5 тысяч долларов наличкой ещё до боя, и сможешь делать с ними всё, что захочешь.
– Неплохо… А мой соперник?
– Ну, насчёт его гонораров я информацией не владею…
– А это они решили, что я получу 5 тысяч, или вы столько отслюнявите мне из общего котла? Сколько, кстати, они вообще платят?
– Варченко, не наглей, – нахмурился Рыбаков. – Для тебя на первом месте должны стоять социалистические ценности, а не золотой телец.
– Ага, а у вас, судя по костюму от «Brioni» и «Patek Philippe» на запястье, на первом месте точно не социалистические ценности.
– Да ты… Ты что это себе позволяешь, сопляк?!
Ух ты, как побагровел, того и гляди хватит апоплексический удар. А вообще-то подраться за 5 тысяч долларов – идея довольно заманчивая. Вот только Козырев знает о происходящем? Как бы потактичнее узнать?
– Не серчайте, это я сдуру, по молодости ляпнул… А кто-то из вашего руководства вообще в курсе всей этой ситуации? А то вы тут, может, самодеятельность разыгрываете, а мне потом по шапке дадут?
