После шоппинга у меня оставалось 12 долларов, и я решил их пока поберечь. Мало ли что… А Джим подвёз меня до лоджи, куда планировал снова заехать за мной часа в четыре, то есть через три с половиной часа.
Бедняга, сколько из-за меня ему приходится расходовать бензина… Мы тут, кстати, поговорили с ним между делом о ценах в США и СССР, и получалось, что сравнение не в пользу моей Родины. Скажем, литр того же бензина (правда, они тут жидкости галлонами измеряют), стоит примерно 0.3 доллара. Получается, на среднюю зарплату в 850 долларов можно было купить примерно 2700 литров бензина. В СССР бензин стоил примерно 1.5 рубля за 10 литров, выходит, что на зарплату в 150 рублей можно было купить около 1000 литров бензина. Если сравнивать по молоку – оно в Штатах стоило примерно 1 доллар за четверть галлона, это 0.9 литра. Умножаем 0.9 литра на 850 долларов – получаем, что на одну зарплату американец может купить 765 литров. У нас литр молока стоит 28 копеек, значит за рубль можно купить 3.5 литра. Умножаем 3.5 литра на 150 рублей – получаем 525 литров на одну зарплату. По яйцам аналогичная картина. На зарплату американца можно купить 7 650 яиц, на зарплату успешного советского инженера – всего 1650.
– Почему в вашей стране люди так мало зарабатывают? – спросил меня Джим.
– Потому что нам пришлось пройти через войну с фашистами, – выдал я стандартный ответ. – Зато у нас квартиры бесплатно дают, и образование с медициной бесплатное.
– Серьёзно?! – искренне удивился археолог. – Может быть, стоит подумать над переездом в Советский Союз, если мне сразу дадут большую квартиру?
– Большие дают только многодетным семьям, и сразу тебе никто ничего не даст, даже маленькую. Ты должен где-то работать, и по месту работы создаются очереди на получение жилья. Правда, люди в этих очередях стоят годами, а то и десятилетиями.
После этого пыл янки как-то сразу угас. Это я ещё не сказал, сколько граждан страны Советов мечтают жить так, как живут американцы. А ещё лучше перебраться в Штаты и стать гражданами страны звёздно-полосатого флага. Конечно, патриотов у нас, наверное. Больше, чем потенциальных диссидентов, особенно много оптимистов появилось на фоне проводимых Бобковым реформ, но и желающих свалить на Запад более чем достаточно. Особенно среди богоизбранного народа. Даже в мою головёнку иногда закрадывается подобная мысль. Ну а что, я на одних песнях стал бы миллионером, а то и миллиардером. Столько их в моей голове ещё сидит, в первую очередь мелодий, что мама не горюй. Только Козырев и иже с ним вряд ли этому факту обрадуются. И попробуй я стать невозвращенцем – думаю, до конца своих дней пришлось бы ходить и оглядываться.
Джим был точен как швейцарские часы. Ровно в 16.00 его «Chevrolet Chevelle» появился на парковке, где я его поджидал, выйдя заранее, минут за десять.
– Некоторые группы уже там с утра, а перед моим отъездом за тобой заявились и «Eagles», – сообщил он мне, выезжая на трассу. – На саундчек выстроилась очередь, но, думаю, мы свои пятнадцать минут получим.
Когда подъехали к университету, машину Джим оставил на парковке, причём на том же самом месте, где вчера случился мордобой. До концерт-холла мы добрались уже пешим ходом, обнаружив у входа толпу возбуждённых студентов. Некоторые держали в руках плакаты и скандировали названия коллективов. Что интересно, название «орлов» я услышал всего пару раз, больше всего почему-то собралось фанатов базирующейся в Ванкувере группы «Heart». Это где в составе две сестрички Энн и Нэнси Уилсон – первая вокалистка, вторая лидер-гитарист. Слушал «Heart» я последний раз сто лет назад, ещё в той жизни, причём в более молодом возрасте. Играют они, как я помнил, музыку, образованную смешением хард-рока и американского фолка. Причём несколько их альбомов стали платиновыми.
– Это в основном те, кто не попадёт на концерт, – прокомментировал Джим. – Бесплатное зрелище только для лучших студентов.
В этот момент кто-то завопил: «Varchenko!» В нашу сторону устремились десятки глаз, и мой напарник дёрнул меня за рукав куртки:
– Так, давай-ка рванули к чёрному ходу, пока тебя тут не порвали на сувениры.
Идеей Джима я с радостью воспользовался. Оказывается, и у меня здесь имелись поклонники, а после сегодняшнего концерта, надеюсь, их прибавится значительно, и не только среди студентов. Но становиться их жертвой я считал слишком большой честью для себя.
А сейчас где-то неподалёку готовятся к своему выступлению наши мастера балета и оперной сцены. Им будут аплодировать Картер с Бобковым, а нам… Наверное, какой-нибудь ректор университета. Надо бы у Джима уточнить, но это потом, когда доберёмся до гримёрки, где нас должны поджидать Джо, Фрэнк и Бриджит. Все были на месте, живы-здоровы и готовы к выходу на сцену. Причём выяснилось, что мы выступаем предпоследними, перед «Eagles», что подчёркивает мой статус. Приятно, однако!
– В зале будут одни студенты или ещё кто-то? Преподаватели и ректор, я так понимаю, тоже?
– Ректор да, будет, и педагоги тоже, – подтвердил мою догадку Джим. – Но не он сегодня главное лицо, а госсекретарь Сайрус Вэнс.
