Второй шанс 6 - [14]

– Что сказать, нам ещё до них… Ну вы понимаете. Но это в плане технического прогресса. Мне, честно говоря, не хватало простора. У японцев застроен каждый сантиметр, повсюду бетон и стекло. Есть и парки, но даже там чуть ли не каждая травинка посажена с математическим расчётом, на ровном расстоянии друг от друга, и будто бы всё покрашено квадратами. И слишком уж они вежливы, всё время улыбаются и кланяются. Понятно, что этикет, но всё равно чувствуется некая фальшь.

– Ну ладно, это всё лирика… А теперь суровая проза. Ты не понимаешь, с каким скрипом Генеральному приходится реформировать аппарат? Думаешь, что все чиновники с радостью начали выполнять решения съезда? Порой до прямого саботажа доходит. Это в центре, а что в республиках творится… Особенно Кавказ и Средняя Азия. Хоть войска вводи.

– Туземцы бунтуют?

– Можно и так сказать. Хорошо, что на носу Олимпиада, можно снимать, как не справившихся с основной задачей – подготовкой страны к Олимпийским играм. А тут ты ещё проблемы создаёшь.

– Что же, надо было молчать, когда меня перед всей командой мордой в дерьмо окунали?

– Ты же не пацан, в конце концов, у тебя мозги… Сколько тебе, шестьдесят уже стукнуло? Ну вот, взрослый же человек, должен был сообразить, как поступать в такой ситуации. Нужно было не лезть в бутылку, спустить на тормозах, а потом, уже в приватной беседе, как-то попытаться сгладить конфликт.

– Так он меня хотел с турнира снять!

– Не в его компетенции, – повторил Козырев слова Саныча. – Да и снять хотел после того, как ты ему врезал… Морально врезал. Если бы физически – даже мне пришлось бы очень сильно напрячься, чтобы уладить проблему. Пойми, чем меньше народу будет знать о твоих отношениях с Генеральным, тем для тебя же лучше. Хочешь стать разменной монетой в подковёрных аппаратных играх?

– Ну уж нет, положение между столбиком и собакой меня категорически не устраивает.

– Между столбиком и собакой… Хорошо сказал.

– Это не я сказал. Это один писатель в моё время сказал… Вернее, написал.

В общем, мозги мне влёгкую Козырев промывал до самого моего дома.

Прежде чем распрощаться, я расстегнул молнию на сумке, порылся в ней протянул Сергею Борисовичу две шариковых ручки с синим и красным стержнем.

– Презент из Японии, вам и Филиппу Денисовичу. И вот ещё…

Я достал небольшой свёрток, аккуратно развернул его и протянул Козыреву маленькую, искусно вырезанную фигурку толстячка с кувшинчиком в левой руке и посохом с трезубцем на навершии в правой.

– Нецкэ? – догадался Сергей Борисович, разглядывая фигурку.

– Ага, причём, как уверял владелец сувенирной лавки, из настоящей слоновой кости. Это божество называется Бисямонтен. Считается покровителем воинов. Помогает выиграть сражение и вернуться домой живым и невредимым. B быту дарует своему владельцу уверенность в себе, смелость и силу. Талисман помогает справиться с любой, даже самой сложной проблемой. Это вам. А вот для Генерального секретаря…

И ещё одну статуэтку разворачиваю и вручаю Козыреву.

– Это Дарума. Олицетворяет мудрость и сострадание. Помогает владельцу принимать правильные решения, избегать ошибок и дарует ясность мысли и человеколюбие.

Он с улыбкой разглядывает округлую фигурку, напоминающую закутанную в огромный платок старушку.

– Спасибо, обязательно передам.

Засим прощаемся, и я поднимаюсь к себе. Вот она, моя трёшечка, в которую нога Максима Варченко ступала последний раз полтора месяца назад. Вернее, наша с Ингой трёшечка, думаю, не за горами тот день, когда мы станет мужем и женой, и сразу же, понятно, пропишу у себя. Пока же мою любовь, я так понимаю, на учёбе, время десять утра доходит. Хорошо, что догадался ключи от квартиры с собой в поездку взять, а то бы скакал тут возле подъезда до прихода Инги.

На столе в зале обнаруживаю записку от любимой, мол, жду, скучаю, люблю, борщ и котлеты в холодильнике. Почувствовал, как в животе сразу заурчало. Ну да, последний раз перекусывал в самолёте, и было это почти сразу после вылета… Нет, еда после, пока же, не теряя времени, сделаю несколько звонков.

Первый, естественно, маме на работу. Не стал её надолго отвлекать, чтобы начальство не заругало, вывалил сразу самое главное. Узнал, что отец устроился к маме на работу вахтёром, обещает по весне снова рвануть на свой Дальний Восток.

– А ты в Пензу приедешь? – спрашивает она.

– Была такая мысль, мы с Ингой обсуждали, а потом подумали, может, вы сами на Новый год к нам приедете? Я не знаю, она со своими уже общалась по этому поводу или нет, пока по прилёту ещё не виделись, я вот вам с батей делаю такое предложение.

– Ой, я даже не знаю…

– Ну вы подумайте, а я Ингу увижу, мы с ней ещё раз переговорим. Кстати, у меня для тебя подарок из Японии. Если не получится вам приехать – сам в Пензу наведаюсь.

Юрцу, жаль, позвонить нельзя, у него телефон не был проведён… Хотя он вообще уже должен лямку тянуть в солдатах. Интересно, куда его забрили? Может, Валя в курсе? Но он, небось, сейчас учится, вечером позвоню ему в общагу.

Гольдбергу с Саней может звякнуть… Хотя… Они как бы у истоков группы не стояли, не такие уж они мне и закадычные друзья, чтобы по межгороду им названивать. А вот Лене можно позвонить, если она, конечно, дома. Полистал записную книжку, набрал номер, соединили… Трубку взяла мама Лены, та, как выяснилось, со своим молодым человеком уехала в сентябре в Ленинград, и телефона у них пока не было.