А вот нокдаун рефери всё равно отсчитал, хоть Давид и демонстрировал всем своим видом, что мой удар для него так, лёгкое поглаживание. По-хорошему, по-боксёрски, надо было соперника добивать, думаю, он бы не дожил до гонга, но в этот момент во мне совершенно не к месту проснулось человеколюбие. Бить – бил, но не со злостью, а словно выполняя необходимую работу. Да ещё и напоминалка от Свиридова в мозгу свербела, он и за эту гематому мне может вставить по первое число.
До второго перерыва Квачадзе не без моего участия дотянул, тут в углу Вася мне и высказал, что не фиг жалеть соперника, он бы тебя хрена с два пожалел. И вообще, он у тебя путёвку на Олимпиаду отнял, пусть и не хотел такого развития событий. Но раз уж так получилось, то докажи всем, кто на самом деле достоин выступить на Олимпийских Играх.
А что, из Васьки неплохой мотиватор, сумел-таки меня завести. Плевать на просьбы Свиридова, я должен всем доказать, что сильнее Давида Квачадзе! Тем более в той реальности он всё равно не стал олимпийским чемпионом, я бы запомнил. И даже чемпионом мира не был, фамилии этих я тоже помнил. Я же не виноват, что Свиридов этого не знает, а скажи я ему – покрутил бы пальцем у виска.
С первых секунд третьего раунда под рёв болельщиков я пошёл вперёд. Прямой, прямой, выход на среднюю дистанцию, апперкот левой в челюсть, боковой правый в голову, и полукрюк левой в печень. Квачадзе со страдальческим выражением лица рухнул на колени, а я по ходу дела, прежде чем прозвучала команда рефери об остановке боя, успел добавить правой в челюсть.
И только после этого отправился в угол с чувством выполненного долга. Публика просто ревела, наверное, так же это выглядело на боях гладиаторов в Колизее, только аудитория там была не в пример больше. Тысяч сто, наверное. Но здесь акустика закрытого помещения помогала ощутить то, что слышали бойцы на арене две тысячи лет назад.
– Аут!
Я не выдержал, покосился на Свиридова. Тот, поджав губы, покачал головой, я в ответ пожал плечами. Мол, что я мог поделать, это бокс, а не шахматы. И гори он синим пламенем, ваш Вегас.
Тем временем Давид пришёл в себя. Роланд помог ему встать на ноги, я подошёл, тронул недавнего соперника перчаткой за предплечье.
– Ты как?
– Нормально…
– Надеюсь, этот нокаут не помешает тебе достойно выступить на Олимпиаде?
Он посмотрел на меня взглядом, полным боли и обиды, ненависти в нём я не увидел. Да и брат его и наставник выглядел скорее разочарованным, чем злым.
– Надеюсь, – под нос сказал себе Давид.
И отвёл в сторону взгляд. Второй глаз заплыл окончательно, но вид одноглазого соперника вызывал не смех, а скорее жалость. На миг я даже подумал, что зря закончил бой таким образом, можно было поиграть, я и так по очкам выигрывал. Но что случилось – то случилось, после драки кулаками, как говорится, не машут, а после боксёрского поединка тем более.
Рефери ради проформы поднял мою руку, а едва я спустился с ринга, как подлетел Свиридов.
– Варченко, мать перемать, ты что творишь?!! Мы с тобой о чём договаривались?!
– Георгий Иванович, а моего соперника вы не забыли предупредить, чтобы он тоже не слишком старался? Или я должен был выходить на ринг в роли мальчика для битья? Во всяком случае, теперь вы сами увидели, кто чего стоит.
Повернулся и направился в раздевалку, оставив слегка обалдевшего главу федерации бокса переваривать услышанное. Потом, остыв, я наверняка пожалею и о сказанном, и том, что не выполнил просьбу Свиридова. Не исключено, что тот в отместку перекроет мне кислород, и какой там Лас-Вегас – на следующий чемпионат Союза допуск не получу. И тот факт, что мы оба писатели, и должны вроде как держаться друг друга, вряд ли как-то повлияет на его решение, которое кажется мне сейчас вполне предсказуемым.
С другой стороны, не пожизненно же Свиридов будет федерацию возглавлять, может, через год покинет свой пост. Я таких подробностей не помнил по прежней жизни, но ничего нельзя исключать. Тем более с учётом изменений этой истории. А лучше сейчас забить на всё это, и отправиться домой. В смысле, к Васе домой, к себе-то я утренним рейсом вылетаю, билет на самолёт уже куплен.
Перед тем, как принять душ, тщательным образом исследовал свою физиономию на предмет повреждений. Удивительным образом ни одного кровоподтёка, хотя точно помню, что пропустил несколько чувствительных ударов в область головы. Кто-то наверху, видно, услышал мою просьбу.
– Слушай, а может, махнём втроём на Волгу? – выйдя из душевой, предложил я Васе неожиданно пришедшую в голову идею. – А то ведь раньше не доводилось в Волге купаться, а вечер какой тёплый, грех упускать такую возможность.
– А что, я не против. Нужно только у Любани спросить, как она, согласна?
Любаня призналась, что она без купальника, но если мы пойдём мимо её дома, то может захватить. Так мы маршрут и проложили, благо что жила девушка друга всего в трёх кварталах от «Трудовых резервов», и как раз по пути к реке. За нами, правда, от спортклуба увязались несколько подростков, видимо, ставшие свидетелями моего боя, но мы их шуганули так, что они кинулись врассыпную.
