Второй шанс 5 - [54]

Стефанович перезвонил через десять минут.

– Записывай адрес, Алла тебя ждёт.

Студия, в которой репетировали Пугачёва и ВИА «Ритм», занимала две комнаты в правом крыле на втором этаже скромного Дома культуры на улице Донской. Одна, большая, была непосредственно репетиционной, вторая – что-то вроде комнаты отдыха, где я в данный момент, проделав указанный вахтёром путь, и застал весь коллектив. Музыканты, в числе которых были и две молодых женщины, пили чай и при этом некоторые одновременно курили. Пугачёва тоже держала между пальцев дымящуюся сигарету.

– А, Максим, привет! – стряхивая пепел в пепельницу, приветствовала меня она. – Что-то долго ты добирался.

– Да уж как получилось. Я ж в этих местах не был никогда, проехал лишнюю станцию на метро, потом у прохожих спрашивал, где этот Дом культуры находится.

– Ты всё ещё ездишь на метро? – то ли искренне, то ли наигранно удивилась Алла.

– Нужно иногда быть ближе к народу, знать и чувствовать, чем он живёт, – парировал я.

– Слышали? – повернулась к своим музыкантам Алла. – А вы когда последний раз в метро спускались?

– Вообще-то я часто езжу, – пожал плечами обладатель усов как у Мулявина.

– Ну из твоего Медведково только на метро и доедешь.

– Ты-то тоже предпочитаешь на личном автомобиле передвигаться, – заметил худощавый мужчина, как позже выяснилось – худрук коллектива Александр Авилов.

– Ну и что? Имею право, я на этот личный автомобиль заработала честным трудом, давая по пять концертов в день. Ты тоже из Харькова вон новые «Жигули» пригнал, а здесь уже в очередь на «Волгу» встал… Ладно, Максим, показывай, что ты нам принёс.

– Нот пока нет, вещь только сегодня сочинилась. Надеюсь, вы сами их запишите, когда я напою песню. Кстати, как у вас с французским?

– Честно? Не очень, но произношение, говорят, неплохое, когда иногда пою на французском. А песня о чём вообще?

– Да так, от лица путешественницы, она и называется «Voyage, Voyage». Тут главное мелодия, а она точно запомнится слушателю. И весь аккомпанемент практически только под синтезатор.

– Саша, – обратилась она к одному из музыкантов, – пройдёшь с нами?

– Да не вопрос.

– Ребят, а пока кто-нибудь может нотный стан разлиновать на бумаге?

– Давай я, у меня линии даже без линейки ровные получаются, – вызвался один из музыкантов.

– Спасибо, Витя, буду ждать тогда тебя в репетиционной.

Саша Литвиненко оказался клавишником коллектива и обладателем синтезатора «Roland Jupiter-4».

– Ого, – восхитился я, – судя по виду, приличная вещь.

Клавишник криво ухмыльнулся:

– Ещё бы, у нас вся аппаратура импортная, не хуже, чем у Кобзона.

– А у нас «Юность-73».

– Ты серьёзно?! В группе Максима Варченко играют на «Юности»?

– Вот я и думаю, пора бы уже обновить технику. Если что, сможете помочь подобрать приличную вещь?

– Легко! Есть ручка и бумага? Запиши мой московский телефон…

После чего я попросил включить встроенную драм-машину, подобрал нужный темп, и под него, наигрывая только правой рукой основную мелодию, негромко принялся петь.

– А неплохо, очень даже неплохо. – покачала головой Алла, когда я закончил. – И мотивчик действительно запоминающийся.

– Максим, можешь ещё раз сыграть, можно без вокала, но в чуть более медленном темпе? – попросил клавишник.

Пока я играл, он записывал ноты. Затем Александр встал к синтезатору и сам сыграл, со второго раза уже с небольшой аранжировкой.

– Не помешаем? – поинтересовался показавшийся в дверях руководитель ВИА Александр Авилов, позади которого маячили остальные музыканты.

– Да чего уж, – махнула Алла рукой и тут же снова обернулась к клавишнику. – Максим, духовая секция нужна?

– Совсем ни к чему, это электронная музыка, по идее с таким синтезатором вообще можно обойтись без других инструментов. Разве что для антуража поставить в глубину сцены гитариста и басиста, пусть приплясывают на месте.

Дальше, конфисковав у меня текст, она пробовал спеть сама. И правда, знаменитый французский пронос и картавость у неё выходили неплохо. В итоге минут через сорок получалось даже лучше, чем я рассчитывал. Голоса у Алки и француженки, понятно, не слишком похожи, но теперь все запомнят эту песню именно в таком исполнении. Раздухарившись, я даже предложил Алле идею сценического образа. По моей задумке, перед публикой она должна была появиться в широкополой шляпе на голове, плаще до колен и сапогах на высоком каблуке. Вся верхняя одежда чёрного цвета. В руке певица должна держать чемодан. Хотя, пожалуй, даже лучше саквояж. Это даже будет некая отсылка к названию песни – вояж-саквояж. Подойдя к микрофонной стойке, Алла ставит саквояж на пол, а затем по ходу исполнения песни бросает в сторону шляпу, встряхивая копной волос, следом снимает плащ и также отбрасывает в сторону, оставаясь в коротком платьишке с глубоким декольте и едва прикрывающем причинное место. А музыкантов облечь в «космическую» одежду: типа серебристых курток с закатанными рукавами, белые широкие штаны и кроссовки. Ну да, это уже образы из конца моих 80-х или даже начала 90-х, но почему бы не внедрить их сейчас?

– Вот тогда будет бомба! – подытожил я.

– Да уж, точно бомба, – согласилась Алла Борисовна. – Не уверена насчёт сценического исполнения, такие вещи заранее согласовывают, но в любом случае с этой песней можно рассчитывать на высокое место.