Второй пояс. Откровения советника - [19]

— Практически все мои родственники проживают в Кабуле.

— А вот туда тем более не советую ехать. Наверняка там будет хуже всего.

— У меня есть еще двоюродный брат. В Урузгане живет.

— Вот туда и езжай. Да, и документы себе организуй понадежнее. Не мне тебя учить, как это делается. Наверняка твоя фамилия очень скоро попадет в списки врагов, подлежащих уничтожению. И тогда тебя уже ничто не спасет. Заодно подумай, что делать с агентурой. По возможности уничтожь все их личные дела, и предупреди, чтобы залегли до поры до времени «на дно». Не вечно же будет продолжаться этот идиотизм. Обо мне не беспокойся и не верь никаким сплетням о моей персоне. А теперь — иди, и помни, о чем я сказал.

Расставаясь, ни Хайдар, ни Асад не знали, когда им придется свидеться вновь.

Глава 9. Пути Господни — неисповедимы…

С первых дней пребывания в Кабуле Шакур Джан попал в водоворот стремительных событий мелькавших перед глазами, словно картинки стробоскопа. Огромный шумный город, разительно отличавшийся от Кандагара более широкими улицами и огромными базарами, ко всему прочему был эпицентром происходящих в стране политических потрясений.

Университет, куда Шакур Джан поступил без особых проблем, был самым политизированным учебным заведением столицы. На площади перед его главным корпусом постоянно проходили митинги, переходящие зачастую в стычки членов группировок различной политической и религиозной ориентации.

Шакур Джан с иронией наблюдал за тем, как, перекрикивая друг друга, выступали «маоисты». Затем их сменяли представители сразу двух «крыльев» НДПА. Их выступления вызывали некое отвращение у Шакур Джана, поскольку ничего путного в выдвигаемых ими лозунгах он так не услышал. Одна демагогия. Ишь чего захотели — национализировать земли! А кто вы такие, чтобы отбирать землю у моего отца? Вы ее ему давали? Эта земля со временем будет принадлежать мне, и никто ее ни у меня, ни у моего отца не отберет. Руки коротки!

Больше всего Шакур Джану нравились выступления «Инженера» — Гульбетдина Хекматиара.

Среди студентов ходили разговоры, что «Инженер», будучи студентом университета, при короле Захир Шахе почти год сидел в тюрьме «Пули Чархи». А посадили его туда только за то, что он «поливал грязью» самого короля, и все его «святое» семейство. Пришедший к власти Дауд выпустил из тюрьмы всех «политических», в том числе — «Инженера», и он снова вернулся в университет.

Пламенные речи «Инженера» в корне отличались от речей других ораторов. Практически, он старался никого не критиковать, дипломатично обходя наиболее болезненные вопросы. Но выступления его были поставлены так, что их можно было принимать как руководство к немедленному действию. «Инженер» ратовал за процветание Афганистана под знаменами Ислама, и только Ислама, поскольку считал, что строгие правила поведения человека, прописанные в Коране, позволят держать «в узде» и коррумпированных чиновников и весь горячий афганский народ.

Шакур Джан перестал посещать митинги, проводимые ораторами НДПА и «маоистами», отдавая предпочтение только выступлениям «Инженера». Их тезисы он записывал в отдельную тетрадь в зеленой обложке, которую завел специально для этого.

Так, незаметно для себя самого, Шакур Джан и втянулся в политику.

А однажды, после очередного митинга, набравшись смелости, он подошел к «Инженеру», и выказал свое искреннее восхищение его политической прозорливостью.

Хекматиар с любопытством посмотрел на молодого человека с горящими глазами и, безошибочно определив в нем одного из своих фанатичных последователей, предложил вступить в организацию «Мусульманская молодежь». У Шакур Джана едва не перехватило дыхание. Он, не задумываясь, согласился с предложением «Инженера», и в тот же день стал кандидатом в члены этой организации с испытательным двухмесячным сроком.

И закружилась карусель.

Сидя на лекциях, Шакур Джан не слушал, о чем там говорили выступавшие преподаватели. Забившись в дальний угол аудитории, он только делал вид, что конспектирует лекцию. А занимался он совсем иным делом — добросовестно писал копии всевозможных воззваний своей организации. Эти листовки он затем подбрасывал в сумки своих же однокурсников, втихаря расклеивал на стенах университета и за его пределами. Большего объема работы от такого кандидата, как Шакур Джан, пока и не требовалось.

Через пару месяцев «Инженер» лично вручил Шакур Джану удостоверение члена своей организации. Шакур Джан обратил внимание, что в документе не было фотографии, а в графе — «Имя», было вписано — «Гафур». Он хотел было спросить у «Инженера» в чем дело, но тот, уловив недоуменный взгляд, успокоил его:

— Нашей организации предстоит много сделать, чтобы претворить в жизнь свои идеи. Не всем они нравятся, и поэтому у нас имеется очень много противников. Пройдет время, и мы обязательно победим. Но до этого всем нам придется пройти тернистый путь. Тебе нужно еще многому учиться, чтобы занять достойное место в рядах нашей организации. Самый первый урок тебе был преподнесен сегодня. Никто из посторонних людей не должен знать твое истинное имя. С этого дня ты для всех членов нашей организации, в том числе и для меня — Гафур. И если в рядах нашей организации найдется изменник, он никогда не узнает, кто ты на самом деле. Возможно уже в ближайшее время всем нам придется заняться более серьезными делами, и перейти от разговоров к действиям. Наши враги тоже не будут дремать и объявят за нами охоту. Вот тут-то и пригодятся тебе навыки конспирации.