Второй день на царствии - [65]

— Приветствую вас, мистер Сковин! — не счел для себя зазорным первым поздороваться по-русски Бурба.

— А-а-а, пан Бурба! Рад вас видеть в добром здравии! — на том же языке и почти без акцента ответил резидент, не вставая навстречу гостю. — С чем пожаловали?

— С нашей всеобщей радостью! Дьявол уволок к себе в пекло своего главного слугу — президента Бутина!

— Что вы такое говорите, пан Бурба!? Весь цивилизованный мир, и мы, как его составная часть, скорбим о его безвременном уходе! — возразил ему Сковин, однако в его смеющихся глазах не укрылось плохо скрываемое веселье.

— Народ Украины скорбит лишь о том, что он так легко окончил свой бренный путь, без телесных мук и душевных страданий! — в свою очередь не согласился с ним генерал, и не дожидаясь когда ему предложат, сам уселся на стул стоящий у основания стола. Сковин слегка поморщился от такой наглости, но решил промолчать, списывая подобное поведение на волнения незваного гостя.

— Ладно, — согласился хозяин кабинета, — оставим этот спор в области разности потенциалов в эмоциональных всплесках. Так с чем вы все-таки пожаловали пан Бурба? Я ни за что не поверю, что целью вашего визита стало вчерашнее удовольствие, которым вы спешите со мной поделиться.

— Зря вы мистер Сковин относитесь с таким недоверием к своим друзьям! — подпустив нотку обиды в голос, ответил ему Бурба. — Но причина моего незапланированного визита к вам, действительно лежит именно в этой плоскости.

— Я вас внимательно готов выслушать, Василий Васильевич, — проговорил Сковин, поудобнее устраиваясь в своем мягком, с высокой резной спинкой кресле. Если бы письменный стол был чуть ниже, то он с удовольствием забросил бы их на столешницу, прямо под нос этому Бог весть что возомнившему о себе аборигену.

— Мистер Сковин, я не знаю, как звучит по-английски пословица «куй железо, пока горячо», но мы в Украине находимся сейчас именно в такой позиции, — начал Бурба, тщательно подбирая слова, так как прекрасно знал, что весь их предстоящий диалог записывается и вскоре будет проанализирован партнерами со всех ракурсов. — Всевышний предоставил нам, возможно единственное окно возможностей для решения проблемы Донбасса раз и навсегда. Я надеюсь, что вы понимаете меня?

Резидент, молча, склонил голову в знак согласия, видимо, опасаясь давать какой либо прямолинейный ответ на пленку. Тем не менее, ободренный даже этим невнятным согласием гость продолжил:

— Какое-то, возможно очень даже непродолжительное время, русским будет не до своих марионеток, окопавшихся на нашей территории. Расширенная совместная коллегия нашего Генштаба и Министерства обороны, которые делегировали меня к вам, считают, что временной люфт составляет всего лишь несколько дней. А именно, мы можем рассчитывать на несколько дней — пока длится траур и пока не все рычаги власти перешли под управление новой структуры.

— Да. Признаться, никто из нас не ожидал подобного разворота событий, — задумчиво проговорил Сковин, вертя в руках настоящую «паркеровскую» ручку. — Мы, конечно, просчитывали варианты, при которых местные олигархи, под гнетом санкций, предпримут нечто подобное, но никак не рассчитывали на то, что власть окажется в руках генералитета.

— Зато мы вполне допускали такой сценарий, — не преминул похвалиться Бурба, но все же поправился, чтобы не обидеть американца, — правда не рассчитывали на то, что вершину власти займет Афанасьев. В их генералитете хватает куда более опасных и решительных персон.

— Кого вы имеете в виду?

— Да вот хотя бы того же генерал-полковника Рудова, что является Начальником Главного оперативного управления. Рудов в роли диктатора — абсолютно недоговороспособная фигура со всех точек зрения. В отличие от не всегда уверенного в себе теоретика Афанасьева, тот истинный практик, вся сущность и устремления которого направлены на воинственное противостояние и заточенная на убийство, этакий комбайн смерти, я бы сказал.

— По поводу нерешительности Афанасьева, я бы с вами не согласился. Его вчерашняя речь, обращенная к согражданам, рисует его, как весьма цельную натуру, — мягко возразил Сковин.

— Я не вполне уверен, что авторство произнесенных вчера слов принадлежит ему самому. Наши военные психоаналитики внимательно изучили обращение к народу и пришли к единодушному выводу, о том, что речевые обороты, употребленные в нем, не являются характерными для данной личности. К тому же, мистер Сковин, вы же прекрасно понимаете, какое порой длинное расстояние может быть между словами и поступками.

— Хорошо. Так что вы предлагаете конкретно? Каков план ваших действий на ближайшее время? — нетерпеливо проговорил потомок натурализовавшихся иудеев, не терпящий, когда ему возражают в открытой манере, как сейчас.

— План наших действий, разрабатываемый нами еще с прошлого года, готов и ждет только одобрения от наших друзей и союзников, — и с этими словами Бурба водрузил на стол свой кейс, из которого достал несколько листков бумаги, скрепленных степлером в уголке, с мелко набранным, почти без интервалов текстом и протянул их Сковину. Это была диспозиция по деоккупации ОРДЛО, разработанная под руководством Начальника Генерального штаба генерал-лейтенанта Корнийчука и врученная им лично Василию Васильевичу за несколько минут до его визита в здание СБУ. На несколько минут в кабинете повисла тишина, разбавленная мерным звуком покачивания маятника в напольных часах, стоящих в углу. Не отрываясь от взглядов от написанного, Сковин нашарил рукой под столешницей кнопку вызова секретаря. Тот явился незамедлительно, тихо открыв дверь и замерев в ожидании приказа.