Второй день на царствии - [112]

Пока ехали до Комсомольского проезда, где проживал Юрьев, разговаривали о малозначащих вещах — поругали современную молодежь, похвалили себя в молодости, пожаловались на старческие недомогания, в общем, поговорили о том, о чем обычно говорят уже пожилые мужчины. Высадив Юрьева почти у подъезда, двинулись к конечному маршруту — на Ефремова 17.

Уже подъезжая к дому, Афанасьев глубокомысленно почесав в затылке взял Трубку мобильного:

— Настюх, мы минут через пять подъедем, так что ставь чайник, да собери чего-нить на стол. И, да, будешь собирать, имей в виду, что нас будет четверо. С кем буду? Увидишь. Ну, давай, пока.

Немного подумал и обратился к Кондратьичу:

— Аверьян Кондратьич, ты только не принимай близко к сердцу, а я тебе так скажу…

— Ну-ну, — сразу насторожился водитель, чуя недоброе.

— Это до вчерашнего дня у меня работа была в основном кабинетная, а сейчас видишь, дело уже к ночи, а я только-только освободился. И так теперь будет, видимо, еще долго. И даже в выходные.

— Увольняешь, стало быть? — понял недосказанное Афанасьевым водитель и надулся.

— Да куда я от тебя денусь, Кондратьич?! Мы же с тобой старики. Это я к тому говорю, что надобно тебе сменщика искать где-то, не то тебя так надолго не хватит, а я еще хочу с тобой поездить. Да и «Аурус» сам говоришь осваивать надобно.

— Оно, конечно, прав ты, Василич, — задумчиво проговорил он. — Вот разве что с Андрюхой — старшим моим поговорить? Это тот с кем мы сегодня меблишку твою таскали. Человек свой, надежный, проверенный. Работает тоже в нашем ведомстве, то бишь в кремлевском гараже. Только он там автомехаником служит. Как раз «Аурусом» и занимался в 18-м годе.

— Ну, если уж ты сам рекомендуешь, то значит и вправду надежный человек. Ты плохого не посоветуешь.

В ответ на такую лесть старик заулыбался, как будто его наградили почетной грамотой.

— Тогда давай сделаем так, — предложил Афанасьев, — мы в воскресенье как раз будем новоселье отмечать, вот ты и приходи вместе с сыном на погляд. Посидим. Потолкуем за жизнь.

— Спасибо, Василич! Раз зовешь, то прибудем непременно, — продолжал улыбаться Кондратьич.

Подъехали к дому.

— Борисыч, — обратился Афанасьев уже к Михайлову, — ты вот что. Давай-ка печать сюда. Нечего тебе с ней по ночной Москве шастать. Не игрушка. А завтра с утра и отвезем ее ко мне в сейф. Сегодня хочу поспать — вымотался с утра. Завтра к 8.00 подъезжайте за мной. Всего доброго, — сказал он и захлопнул за собой дверь.

— Пойдем, Петр Михайлович, — обратился он, к стоящему рядом Вальронду.

Войдя в парадную и пройдя мимо поста охраны, где встал на вытяжку молодой лейтенант, они поднялись на второй этаж. Вальронд уже хотел было, как обычно, расположиться на лестничной клетке, где в нише стены был оборудован пост для носителей «ядерного чемоданчика», но Афанасьев, взяв его под локоть, увлек за собой. Позвонил в дверь. Анастасия, тут же открыла, будто стояла у дверей в ожидании.

— Ну, наконец-то! — воскликнула дочь, пропуская мужчин в прихожую. — Здравствуйте, Петр Михайлович!

— Здравствуйте, Анастасия Валерьевна! — засмущавшись от того, что его толкают в спину и что помнят его имя и отчество поздоровался он в ответ миловидной женщине. — Неужели вы помните мое имя?

— Я помню имена всех, кто работает близко с отцом, — зарделась в свою очередь она.

— Проходи-проходи, Михалыч, — в очередной раз подтолкнул Афанасьев так ничего и не понимающего кавторанга.

На недоумевающий взгляд «тени», Верховный отведя глаза в сторону, проронил негромко:

— Снимай свои наручники, да иди руки мой. Нечего тебе по лестницам шарахаться, когда у нас тут пять комнат. В гостевой стоит большой диван, хоть выспишься по-человечески.

И уже дочери, суетившейся на кухне:

— Настена, на стол мечи, все, что есть в печи! Костя то где?

— Девушку знакомую пошел провожать, — отозвалась она с кухни. — Я уж не стала мешать. Взрослый. Обидится. Обещал скоро прийти.

Вот так и закончился для генерала Афанасьева второй день на царствии. А сколько их еще впереди?

Продолжение следует