Второй Беличий Песок - [9]

Чаще всего основательные изображения, максимально приближенные к реальности, соде-ржали то, что трудно увидеть своими ушами, просто высунувшись из гнезда; например они вообще никогда не изображали грызей, разве что в качестве тренировки самого художника. С беличьего слуха изображение белки было сущей тратой Дури, потому как если белка уже есть, чтобы увидеть рисунок — то напух вместо него достаточно ведра с водой, чтобы поглазеть на отражение. И проще, и изображение оперативное, а не старое. Услыхать же например норку не так-то просто, и чтобы было куда ткнуть пальцем и цокнуть, что это напух норка, грызи старались отрисовать её наилучшим образом. Библиотека, в частности, как правило имела хранилище картин — в общем случае туда водили мелких из школы и показывали, что есть слон, а так заходили и крупные, если внезапно требовалось увидеть слона.

У Ситрик и Чейни от привычки рисовать наблюдалась также привычка носить на лапках этакие защитные чулки из материи, потому что иначе пушнина будет угваздана красками, что не в пух. Так угвазданы были тряпочки, по которым было не особо мудрено определить, чем занимается данное грызо.

Семья Треожисхултов была довольно цокалищная — не в смысле того, что они постоянно цокали, а в смысле того что обитали в цокалище. Таковое, как уже было упомянуто, расшвыривалось по местности на многие килошаги, так что просто так выйти за его пределы не получится, а придумать зачем это делать специально — это ещё надо пошевелить ушами. В лесополосах, разделявших группы построек и огороды, водилось изобилие грибов, ягод, и древесных плодов вплоть до орехов; нельзя цокнуть, что их там сажали намеренно, потому как сажать вне изгороди чревато потерей урожая, а этого не без оснований побаивались. Наличие кормовой базы объяснялось тем, что разные зверьки постоянно бросали огрызки, куски грибов и семечки, отчего кусты, деревья и грибы росли естественным образом. Ситрик, будучи белкой, развёрстку начинала в середине весны со сморчков, а заканчивала поздней осенью белыми грибами; неслушая на большую концентрацию грызей, набрать корма всё равно чаще всего удавалось.

Перебои с продовольствием, которые случались в цокалище ранее, были связаны с неправильными рассчётами вывоза, и когда это дело исправили, жить стало куда веселее. Достаточно жирная земля сдешних мест позволяла получать очень уверенные урожаи зерна и клубней, достигавшие при правильной постановке дела двадцатикратного увеличения количества — тоесть, один посаженный клубень давал к концу сезона двадцать. Это было много, потому как в некоторых местах грызи кормились и с огородов, дававших только троекратный рост. Ситрик сама немало времени провела на огороде и собиралась продолжать, потому как это было ей в пух — запах сырой раскопанной земли, свежие ростки и жирные плоды вызывали мотание ушами и довольное поцокивание. По этой причине белка даже лютой зимой нет-нет да вспоминала про огород, облизывалась и думала, чтобы такого ещё приготовить, пока есть время. Грызи всегда готовили телеги зимой, а сани летом.

Для того чтобы овощи росли быстрее, ещё ранней весной, когда солнца уже было достаточно, а температуры — не, грызи традиционно высеивали семечки в земъящики, тобишь земляные ящики. Это натурально были ящики, скреплённые из досок и заполненные землёй. Ситрик с раннего детства слыхала, как её родичи занимаются этим делом, и очень любила сидеть рядом с микрополем, наблюдая как прямо на ушах из земли лезут ростки. Это было очень приятное ощущение, держать под лапой то, что через несколько месяцев превратится в целые заросли и мешки корма, и главное что получалось оно буквально на пустом месте! Для того чтобы собрать такое количество пищи с дикорастущих растений, потребовалось бы вылезти из шкуры несколько раз, а на огородах грызи не особенно и упирались. Выращивание корма было не основным их занятием, хотя и без оного мало кто обходился, в особенности летом.

Дело в том что летом как правило довольно жарко, и белке в её пуховой шубе не слишком сподлапно крутиться, как белка в колесе. В частности по этой причине основную возню всегда планировали на зиму, а летом сбрасывали темпы. На морозе любая работа приобретала дополнительный смысл вплане согреться, а в теплынь она же имела дополнительный минус. Кроме того, зимой работали ледяные колеи, по которым паровозы тащили составы с грузами и обеспечивали перевозки на весь год; грызи знали, что можно проложить рельсы, но на все пути рельс никак нельзя было напастись.

Ситриковских родичей было как песка, что часто случается с грызями, и трясли они все возле промдвора ╧70 — некоторые жили там же, некоторые по окрестностям. Промдвор был их хозяйственной цитаделью и возвышался над окружающими пролесками своими основательными каменно-деревянными башнями; как утверждали, промдвор был построен ещё до того, как было организовано цокалище Щенков, и уж в любом случае он представлял из себя весьма внушающее сооружение. Сама Ситрик обитала в избушке через поле от промдвора, потому как в нём самом жили только те грызи, что возились непосредственно с промышленностью — плавили металл и его же ковали.