Второпях во тьму - [36]
Женщины из ее семьи, видные ученые и экологи, чьи фотографии выстроились рядком на ее серванте, верили в то, что осквернение планеты бездумным ростом населения пробудили нечто настолько великое, что для него у нас даже не было меры. Сама ненасытность рода людского бросала природе вызов, сильнейший после массового вымирания на границе мелового и третичного периодов, происшедшего шестьдесят пять миллионов лет назад. Жизнь не может быть тихой и пассивной; хищник всегда услышит писк взывающего о помощи младенца.
Клео понимала, что мир не может более оставаться прежним. Не может – после того как огромные поля вечной мерзлоты на Аляске, в Сибири и Канаде разом выпустили в воздух свой ужасный и давно сдерживавшийся выдох. Высвободившегося количества метана и двуокиси углерода было достаточно для того, чтобы аннулировать и превзойти все намеченные меры по ослаблению оранжерейного эффекта. Леса и океаны поглощали теперь много меньше углекислого газа. Контуры обратной связи превратились в удавку, накинутую на горло человечества.
Средняя температура на планете возросла на три градуса по сравнению с 1990 годом. В высоких широтах рост ее составил целых пять градусов. И девять миллиардов пар ладоней начали теребить тонкую проволоку, начавшую стискивать их горла, причем некоторые с большим отчаянием, чем остальные. Иногда в дневной дремоте Клео как бы ощущала, как бьются в пыли девять миллиардов пар ног, по мере того как натягивается удавка.
Субтропики и средние широты почти забыли про дожди. Великое столкновение полярных холодов и экваториальной жары, происходящее высоко в небе над необъятными просторами бурных и теплых вод, словно те же самые беженцы, удалилось от утомленной земли. Усталые, распространяющиеся, извивающиеся потоки ветров отступили к высоким широтам и далеким полюсам… некогда реявшие высоко распределители воздушных масс унесли с собой драгоценную прохладу и вожделенный дождь – так, как если бы забирали с собой все, что можно было извлечь из этого тепла. Пресная вода и питающие жизнь покровы мягкого, золотого тепла исчезали вместе с уходящими в забвение климатами, дававшими жизнь столь многим.
Драгоценные для Клео океаны превращались в пустыни. Канадский лосось почти вымер. Треску в Северном море можно было встретить с тем же успехом, что и плиозавра. Заросли раковин на скалах рассыпались в прах. Великие коралловые рифы Австралии, Азии, Карибского моря, Виргинских и Антильских островов уже превратились в кладбища, и белые кости их оказались погребенными под шестифутовыми зарослями морской травы. И умерла третья часть всякой твари морской… Трупы морских животных покрывали дно океана, словно пепел и пыль в колоссальном крематории. И если человеческая нога еще могла ступить туда, где некогда над великими морскими городами поднимались рога кораллов и раскачивались знамена водорослей, сами руины под этой ногой рассыпались в пыль – словно песочные замки, выбеленные засухой и не знающим пощады жгучим солнцем.
Пары и газы насытили монументальные глубины и искрящиеся поверхности океана двуокисью углерода и сделали воду кислой. Великие живые массивы, мегатонны фитопланктона, образовывавшего половину биомассы планеты, замедлили движение своих машин; великие зеленые фабрики были отравлены неумелым химиком – человеком. Колоссальные живые легкие Амазонки еще создавали вторую половину атмосферы. Но деревья горели, пока море белело.
На мгновение застыв перед размахом собственных мыслей, Клео представила себе то эпохальное разрушение, которое произвел человек, вытащив его на зловонные берега вокруг того самого, где лежало оно и воняло. Того старого нарушителя границ, который давным-давно создал нас – мимоходом, бездумно, под серыми бушующими волнами. Великого гостя, всегда существовавшего под поверхностями мира, но никогда на них.
Как учила ее мать, как учила мать ее собственная мать и так далее и как Клео сообщила всем научным журналам, которые с тех пор даже не отвечали на ее письма, вся жизнь на планете возникла из крохотных органических частиц, выделившихся при столкновении с планетой, когда нечто пронзило космос 535 миллионов лет назад. И будучи подвидом этого нечто, мы теперь превратились во множество коварных узурпаторов. Теперь она не сомневалась в том, что оно завершит разрушение, начатое сжиганием углей в промышленном масштабе. Человечество по неведению своему последние две сотни лет дотошно и старательно будило собственного родителя.
Однако Клео давно уже решила увидеть конец, оставаясь вблизи от своих возлюбленных бухточек: возле той береговой линии, на которой ее семейство поколение за поколением обретало многочисленные знаки, где и она сама обрела свой первый символ. Знамения, которые следовало изучать всем; признаки, затемненные постепенным обрушением цивилизации. Новые голоса теперь пели в дожде, ветре, беспощадных приливах и во снах, толкование которых требовало целой жизни. Однако каждый крик в ее видениях знаменовал собой много большие ужасы, которые еще предстояло перенести.
Но кто, кто станет слушать семидесятипятилетнюю старуху, находящуюся на пороге деменции, местную чудачку, мать которой совершила самоубийство в сумасшедшем доме? Однако, ковыляя по супермаркетам и достопримечательностям своей незначительной бухточки, расположенной на юго-западном английском берегу, она рассказывала тем немногим, кто был готов слушать ее, о том, что существует нечто, слишком ужасное не только для понимания, но даже для веры. И что оно уже шевелится… давно, много лет.
Четверо старых университетских друзей решают отвлечься от повседневных забот и отправляются в поход: полюбоваться на нетронутые человеком красоты шведской природы. Решив срезать путь через лес, друзья скоро понимают, что заблудились, и прямо в чаще натыкаются на странный давно заброшенный дом со следами кровавых ритуалов и древних обрядов, а также чучелом непонятного монстра на чердаке. Когда им начинают попадаться трупы животных, распятые на деревьях, а потом и человеческие кости, люди понимают, что они не одни в этой древней глуши, и охотится за ними не человек.
Находясь на грани банкротства, режиссер Кайл Фриман получает предложение, от которого не может отказаться: за внушительный гонорар снять документальный фильм о давно забытой секте Храм Судных дней, почти все члены которой покончили жизнь самоубийством в 1975 году. Все просто: три локации, десять дней и несколько выживших, готовых рассказать историю Храма на камеру. Но чем дальше заходят съемки, тем более ужасные события начинают твориться вокруг съемочной группы: гибнут люди, странные видения преследуют самого режиссера, а на месте съемок он находит скелеты неведомых существ, проступающие из стен.
Жизнь Стефани Бут катится под откос из-за постоянных проблем с деньгами и долгов. Поэтому, когда она умудряется снять квартиру по удивительно низкой цене, ей кажется, что череда неудач закончилась. Но ее новый дом таит в себе немало тайн. По ночам Стефани слышит странные звуки: что-то скребется под полом, в соседней пустой квартире рыдает женщина, а из-под кровати доносится треск рвущегося полиэтилена. Стефани кажется, что в ее комнате кто-то есть, хотя она запирает дверь на ночь и не вынимает ключ из скважины до самого утра.
Красный дом — особняк покойного М. Г. Мэйсона, гениального кукольника и таксидермиста. Потомки почти забыли о нем, но теперь наследники решают продать работы Мэйсона, и его творения вновь выйдут на свет. Оценить коллекцию приезжает сотрудница аукционного дома Кэтрин Говард. Увидев изысканные и зловещие диорамы художника, посвященные ужасам Первой мировой войны, и странных кукол, она понимает, что перед ней настоящее сокровище, которое может принести миллионы. Но в Красном Доме таится немало секретов столь же мрачных и темных, как собственное прошлое Кэтрин.
Лондон. Респектабельный дом в престижном районе. И «нехорошая» квартира, в которую уже полстолетия никто не входит и из которой никто не выходит.Сету, ночному портье, тоже не следовало отворять дверь с номером 16, какие бы странные звуки ни проникали наружу. Не стоило переступать роковой порог и молодой американке Эйприл, неожиданно получившей квартиру в наследство от бабушки, чья кончина не менее таинственна, чем ее жизнь. И в чьем дневнике содержится намек на давнее событие, столь же страшное, сколь и необъяснимое…
Журналистка Кэтрин приезжает на побережье Девоншира, известное своими пляжами и природными красотами. Но когда в Брикбере, городке поблизости, находят доисторические артефакты и огромное количество человеческих останков, жизнь Кэтрин меняется навсегда. Хелен потеряла своего брата 6 лет назад. Незадолго до своего исчезновения он записал странные звуки, которые раздавались из-под земли неподалеку от Брикберских пещер, и эта запись приводит Хелен к месту, где люди убивали друг друга еще в первобытную эпоху, а на стенах до сих пор остались изображения их безымянных богов.