Второпях во тьму - [10]
Грэнби обошел его кругом.
- Мне нужно идти. Нужно идти. Прочь с дороги. - Он направился к лестнице. - Ты, видимо, держишь меня за манду. За манду! Будут проблемы. Будут проблемы, если я не уйду прямо сейчас.
Сперва Фрэнк предположил, что Грэнби только болтать горазд о том, что не несет ответственности за свои действия, и, возможно, дал сейчас заднюю. И он испытывал триумф, будто этот задира и мелкий тиран был повержен. Но бледное лицо и стеклянные глаза Грэнби, безгубый рот, бормочущий одно и то же, указывали на то, что Фрэнк совершил страшное преступление.
Грэнби просто лаял на него, как собака. "Манда" было для Грэнби не просто слово, а заявление о несправедливо присвоенном статусе, уничижающем оценочном суждении. Протест Фрэнка несомненно повлечет за собой максимально жесткие ответные меры. Фрэнк сразу же понял это. Если ты держишь такого человека как Грэнби за манду, с тобой может произойти все, что угодно. Вот что здесь значило это слово. В местах, вроде "Ангела".
Также он подозревал, что прямое действие, один на один, вряд ли в стиле Грэнби. Кожа у Фрэнка покрылась мурашками, когда он подумал, что ночью тот перережет ему горло. Или его кудрявая голова быстро метнется в темноте, ухмыляясь кривыми зубами, и в спину Фрэнку вонзится нож, когда он будет, согнувшись над раковиной, мыть подмышки.
Сейчас самое время представлять себе это. Сказанного не воротишь.
У Грэнби были ключи от его комнаты.
Ему нужно было немедленно уходить.
Но как же вещи? Если он оставит свои компакт-диски и книги, они пропадут навсегда. Это все, что у него было. И куда он пойдет? Где он мог бы перекантоваться? Максимум, три ночи в каком-нибудь лондонском отеле, а что потом?
- Послушайте, Грэнби. Подождите.
Грэнби был уже на лестнице и поднимался на третий этаж. Он шел себе в комнату за оружием? Фрэнк вспомнил недавние репортажи в новостях о сожженных заживо, облитых кислотой, зарезанных людях, и у него перехватило дыхание, а к горлу подступила тошнота. Он хотел загладить вину и ненавидел себя за мягкотелость.
Ноги Грэнби преодолели два лестничных пролета. В верхней части дома хлопнула дверь.
Фрэнк зашел к себе в комнату.
Не прошло и минуты, как в запертую дверь раздался осторожный стук. Фрэнк сидел неподвижно на краю кровати. Он сглотнул, но так и не смог обрести дар речи.
- Фрэнк. Фрэнк.
Это был ирландец Малкольм. Старый декоратор с жуткими, косыми от астигматизма глазами, который почти все вечера просиживал в холле у таксофона и что-то бормотал в трубку, обычно отстаивая свою позицию в неком затяжном споре, из двух сторон которого Фрэнк слышал лишь одну. Мужчины были знакомы лишь поверхностно, и почти не общались, хотя жили на одном этаже. Таким местом был Лондон. Другим арендаторам "Ангела" Фрэнк был либо не интересен, либо они опасались нового жильца.
- Что? - шепотом ответил Фрэнк, подойдя к двери.
- Могу я с вами поговорить? Все в порядке, Грэнби вернулся к себе в комнату.
Намек на то, что он прячется от Грэнби за запертой дверью, вызвал у Фрэнка чувство стыда. Дрожащей рукой он открыл дверь.
- Могу я с вами поговорить? - Глаза у мужчины смотрели в разные стороны, а лицо от курения было желтовато-серого цвета. Среди прочих "ароматов", на втором этаже пахло самокрутками.
Фрэнк впустил соседа, закрыл дверь и запер ее, стараясь не шуметь.
Несколько секунд человечек оглядывался, изучая стены. На них не было картинок, только обои с толстым слоем краски цвета скисшего молока. Смотреть было мало на что, если не считать нераспакованных коробок с вещами и неуместно выглядевшее офисное кресло перед подъемным окном, выходившим во двор - пространство, заполненное сломанной мебелью.
Не глядя на Фрэнка, мужчина сказал:
- О, с тобой будет все в порядке, сынок. Пару дней. И он не придет с тобой разбираться. Здесь так не делается.
- А как делается? - вопрос вырвался у Фрэнка изо рта, неожиданно для него.
Малкольм повернулся к нему лицом. Фрэнк не знал, в какой из глаз ему смотреть. Он выбрал тот, который не был мертвым, выпуклым и не смотрел всегда в пол.
- Тебе нужно быть осторожным, сынок. Не стоит связываться с Грэнби. У тебя есть дня два на то, чтобы все исправить, не больше.
- Я не позволю ему меня грабить. Мы договаривались на сотню в неделю. Он пытался...
- Знаю. Я слышал.
- И что? - Фрэнк вопросительно развел руками. Если этот человек пришел, чтобы только повторить угрозы Грэнби, то может уходить прямо сейчас.
- Поверь тому, кто знает, мой друг, лучше заплатить этому человеку то, что он просит, чтобы избежать проблем. Серьезных проблем. Сейчас он очень рассержен.
Фрэнк открыл, было, рот, чтобы возразить. Малкольм поднял вверх руку с толстыми пальцами.
Четверо старых университетских друзей решают отвлечься от повседневных забот и отправляются в поход: полюбоваться на нетронутые человеком красоты шведской природы. Решив срезать путь через лес, друзья скоро понимают, что заблудились, и прямо в чаще натыкаются на странный давно заброшенный дом со следами кровавых ритуалов и древних обрядов, а также чучелом непонятного монстра на чердаке. Когда им начинают попадаться трупы животных, распятые на деревьях, а потом и человеческие кости, люди понимают, что они не одни в этой древней глуши, и охотится за ними не человек.
Находясь на грани банкротства, режиссер Кайл Фриман получает предложение, от которого не может отказаться: за внушительный гонорар снять документальный фильм о давно забытой секте Храм Судных дней, почти все члены которой покончили жизнь самоубийством в 1975 году. Все просто: три локации, десять дней и несколько выживших, готовых рассказать историю Храма на камеру. Но чем дальше заходят съемки, тем более ужасные события начинают твориться вокруг съемочной группы: гибнут люди, странные видения преследуют самого режиссера, а на месте съемок он находит скелеты неведомых существ, проступающие из стен.
Жизнь Стефани Бут катится под откос из-за постоянных проблем с деньгами и долгов. Поэтому, когда она умудряется снять квартиру по удивительно низкой цене, ей кажется, что череда неудач закончилась. Но ее новый дом таит в себе немало тайн. По ночам Стефани слышит странные звуки: что-то скребется под полом, в соседней пустой квартире рыдает женщина, а из-под кровати доносится треск рвущегося полиэтилена. Стефани кажется, что в ее комнате кто-то есть, хотя она запирает дверь на ночь и не вынимает ключ из скважины до самого утра.
Красный дом — особняк покойного М. Г. Мэйсона, гениального кукольника и таксидермиста. Потомки почти забыли о нем, но теперь наследники решают продать работы Мэйсона, и его творения вновь выйдут на свет. Оценить коллекцию приезжает сотрудница аукционного дома Кэтрин Говард. Увидев изысканные и зловещие диорамы художника, посвященные ужасам Первой мировой войны, и странных кукол, она понимает, что перед ней настоящее сокровище, которое может принести миллионы. Но в Красном Доме таится немало секретов столь же мрачных и темных, как собственное прошлое Кэтрин.
Лондон. Респектабельный дом в престижном районе. И «нехорошая» квартира, в которую уже полстолетия никто не входит и из которой никто не выходит.Сету, ночному портье, тоже не следовало отворять дверь с номером 16, какие бы странные звуки ни проникали наружу. Не стоило переступать роковой порог и молодой американке Эйприл, неожиданно получившей квартиру в наследство от бабушки, чья кончина не менее таинственна, чем ее жизнь. И в чьем дневнике содержится намек на давнее событие, столь же страшное, сколь и необъяснимое…
Журналистка Кэтрин приезжает на побережье Девоншира, известное своими пляжами и природными красотами. Но когда в Брикбере, городке поблизости, находят доисторические артефакты и огромное количество человеческих останков, жизнь Кэтрин меняется навсегда. Хелен потеряла своего брата 6 лет назад. Незадолго до своего исчезновения он записал странные звуки, которые раздавались из-под земли неподалеку от Брикберских пещер, и эта запись приводит Хелен к месту, где люди убивали друг друга еще в первобытную эпоху, а на стенах до сих пор остались изображения их безымянных богов.