Второе признание - [4]

- Двухкомнатная. - Катя с интересом смотрела на Евгения.

- У меня - три. Кооперативная. Забот было! Знаешь, теперь как та бабушка пела: надо всюду, добрые люди, приятеля иметь... Сколько метров?

Катя ухватилась за ниточку и, радуясь, что вывела разговор из опасной зоны, охотно ответила:

- Двадцать семь.

- У меня сорок девять. Для холостяка, как полагаешь, нормально?

- Роскошно!

- Гарнитур у меня венгерский, светлый, пять кругленьких положил сверху, зато в квартире солнце взошло.

- Сколько это - "пять кругленьких сверху"?

- Пятьсот рублей. Сейчас, пока сверху не положишь, ничего иметь не будешь... Есть у меня часы старинные, три сотни выложил.

- Сверху?

- Нет. Отдал три сотни одному деду. На полу стоят, высокие, выше меня. Правда, я их останавливаю: ход громкий и бьют - испугаешься. Как гости тогда идут... М-да, Василь... Хотя знаю мильтонов - ого! К примеру, "гаишники". Они живут! Битые ребята! Со мной всегда червонец, вот, могу показать...

Белозер был словно из другого мира, о котором Катя много слышала, но ни разу не встречалась с ним с глазу на глаз.

- А где ты работаешь? Не в торговле, случайно?

- В торговле? Почему?

- У тебя все деньги и деньги.

Белозер засмеялся:

- Я механик по ремонту вычислительной техники.

- Рабочий?

Белозер засмеялся:

- По образованию я инженер, но вкалываю как ремонтник. Выгодно. И на стороне имею. - Он посмотрел на Катю вопрошающе. Глаза у него были темные, а брови - беленькие, невидимые. - Погоди, а ты кем работаешь?

- Нотариусом.

- Вот как...

- А что?

- Ничего... А Василь... Да... Он все-таки убил меня - милиционер!

- Тоже работа.

- Конечно. И улицы кому-то надо подметать.

- Надо, - кратко, словно поставила точку, сказала Катя.

Белозер начал рассказывать, как его остановил первый раз "гаишник", молоденький сержант, и как они после долгих дебатов пришли к единому мнению... А Катя - странное дело! - вдруг подумала в это время о ребенке, которого она взяла бы из приюта. Не то чтобы просто подумала, а даже увидела мальчика - вон там, возле подъезда. Мальчик крепко держался за Василеву руку и смешно так перебирал коротенькими ножками. Видение было настолько навязчивым, что Катя забылась, а когда вернулась в комнату, Евгений глядел на нее удивленно:

- Ты плачешь, Катя?

Вошел Василь. Принес на подносе закуску, молча разложил на столе. На Катю не смотрел, избегал ее, словно боялся прочесть на ее лице неприятную для себя весть.

- Что-то погрустнели, - сказал наконец Василь и через силу улыбнулся.

- Мечтали о прошлом, - ответила Катя с наигранной беззаботностью.

Евгений произнес тост за будущие встречи. Катя кивнула в знак согласия. Евгений выпил, затем сказал:

- У меня тоже хрустальные. Правда, я из них не пью: игрушечки. Для гостей. - Он снова налил и выпил. Бутылка в его руке выглядела маленькой, а рюмка вообще спряталась в пальцах, и казалось, что Евгений пьет из кулака.

"Фальшь, фальшь, фальшь. Из всех окон, из всех углов - ложь... Как мерзко стало и сразу - страшно... Словно вокруг ночь беспросветная, а я сошла с тропки и теперь не могу ее найти".

Катя выпила.

Василь сидел молча перед полной рюмкой. "Не будет пить, - подумала Катя. - Будет гнуть свою непримиримую линию и дальше. Что же, он всегда высоко держит чувство собственного достоинства. Вот и сейчас. Он не опустится до лжи, не станет хитрить и юлить... Ну и пусть... Последняя точка в жизни все равно поставлена..."

Кате стало душно.

А Василь... Он как маленький островок правды в этой комнате. Маленький островок, от которого Катю относит невидимое и сильное подводное течение.

Катя смотрела на руки Евгения, обыкновенные руки, но чужие.

Зазвонил телефон.

Василь вскочил, легко подбежал к аппарату.

- Что?.. Ясно... Ясно... Сейчас буду. - Положил трубку, схватил фуражку, начал застегивать пуговицы. - Должен покинуть...

Катя смотрела на мужа умоляюще:

- Вася... а я?

- Я тебе позвоню.

- Ты что, Вася... - Катя вдруг засмеялась, громко и нервно. Оставляешь, значит, меня одну с мужчиной? На всю ночь?

Василь не ответил. Только взглянул с упреком и вышел. Буквально выскользнул из сотен вопросительных знаков. Исчез, канул в темноту. Все оставил на Катю, на ее ошалевший разум, на ее издерганную душу. На ее разрушенную веру в будущее маленькое счастье. Очередная, может, последняя ловушка ждет ее!

Белозер налил коньяка в рюмку и выпил, затем налил себе и Кате. Был спокойно равнодушен, хотя свои медвежьи глазки щурил, кажется, удовлетворенно.

- Никак не пойму, почему ты тогда меня отшила... - сказал задумчиво.

"Почему отшила... почему отшила... Мы бродили по берегу пруда, а ты все хитрил, хотел, чтобы наши руки встретились, но я избегала этого. Потом, уже возле калитки, я и сказала..."

- Ты уже тогда его ждала... я догадывался. Он имел по сравнению со мной одно преимущество: был отсутствующим. Глупейшее преимущество. Почему так? Отсутствующие всегда имеют преимущество...

"Сколько вопросительных знаков! И каждому нужно дать ясный и единственно правильный ответ..."

- Нет понимания между вами, Катя. И не может его быть. Приближается катастрофа... Да, да! Но я доволен и... хочу высказать кое-какие предложения.