Второе пришествие - [30]

Старик повернулся и нетвердой шаркающей походкой приблизился к Иисусу. Старческим, но внятным голосом он произнес на трех языках: английском, русском и французском:

— Подайте Христа ради доллар. Взамен получите билет на фильм “Бог в преисподней”.

Иисус опешил, а потом расхохотался. Это был остроумный рекламный и кассовый трюк все той же кинофабрики. Нищий старик — просто искусно сделанный робот.

Иисус бросил в шляпу кругляш-доллар, который по трубочке-руке скатился в недра робота. Из стариковского рта-щели, прикрытой седыми усами и бородой, выскочил билет и упал в шляпу. Иисус взял его и весело спросил:

— А фильм-то хоть ничего? Стрельба там есть?

Но старик, видимо, был запрограммирован довольно узко. Отвечать на вопросы он не мог. Все же Иисус решил отдать должное находчивости кинодельцов. Поздно вечером он отправился в ночной кинотеатр.

На экране Иисус увидел грохочущий и клокочущий современный американский город, своего рода модернизированный ад, населенный традиционными чертями и ведьмами. Те однако не отставали от века. Рогатые черти носили модные бородки а ля Христос и последнего выпуска немнущиеся брюки. Ведьмы в развевающихся макси-юбках летали на реактивных метлах. Грешники на конвейере поступали в пылающие атомные котлы, и черти, хохоча и приплясывая, подбрасывали туда плутоний.

Экспозиция фильма остроумна, — отметил Иисус. Однако с омерзением он отметил, что зрители живут как бы сообща с нечистой силой. Они радовались успехам чертей и торжествующе ржали над Богом-неудачником.

Иисус не досмотрел фильм и покинул зал. Возвращался он в гостиницу поздно ночью, выбирая самые глухие, мало освещенные улицы. И не заметил, как, перебегая от подъезда к подъезду, его сопровождали четверо подростков. Они решили испытать недавно приобретенное оружие на живой мишени. Раздался треск автоматных очередей. Иисус покачнулся и застонал. Но пули успели лишь слегка повредить кожу. На выручку Иисусу пришло нечто мгновенное, как молния, и надежное, как друг, — своего рода божественный инстинкт самосохранения.

Раны на спине Иисуса моментально зажили, а пули выскочили назад. Они стремительно полетели по обратным траекториям. Автоматы вновь загрохотали, глотая пули. Подростки, разинув рты, смотрели, как оружие антиотдачей вырывалось из рук вперед. Кто-то из них смекнул, в чем дело, и в ужасе закричал:

— Иисус!

Нападавшие, побросав оружие, разбежались.

Иисус в преисподней (продолжение)

Через день, рано утром, когда Иисус собирался уходить, в дверь номера осторожно постучали.

— Открыто! Входите! — разрешил Иисус и увидел невысокого человека, нерешительно протиснувшегося в дверь. Цепким и быстрым взглядом окинув номер, он робко посмотрел на Иисуса и состроил умильную улыбку.

“Скользкий тип”, — отметил Иисус. Однако вежливо предложил:

— Присаживайтесь. Чем могу служить?

Гость присел на краешек сидения и с минуту не мог вымолвить ни слова.

— Вы… Вы Иисус Христос? — наконец выжал он из себя вопрос.

— Предположим, — ответил Бог, догадываясь, что ночное происшествие не могло остаться незамеченным.

— Я Френсис Робсон, — осмелев, заговорил гость. — Мне поручено начать с вами переговоры.

— Вы кто? — напрямик спросил Иисус. — Полицейский?

— Ну зачем же так, — гость изобразил на своем маленьком подвижном лице обиду. — Я государственный чиновник. Правда, о моей миссии президент США ничего не знает. О результатах ему будет доложено позже.

— Чем могу служить? — сухо повторил Иисус, сомневаясь в правдивости слов посетителя.

— А вы… Если предложения покажутся не совсем приемлемыми, вы ничего со мной не сделаете? Ну, например, превращение в пепел и все такое.

— Нет, этим не занимаюсь.

— Лично я не уверен, что вам подойдет первое предложение. Дело в том, что мы имеем подземную секретную лабораторию. С помощью самых совершенных приборов сможем исследовать ваши чудеса с тем…

— С тем, чтобы их взять на вооружение? — Иисус с отвращением взглянул на гостя. Нахмурив брови и немного помолчав, он продолжал с кривой усмешкой: — К тому же мои чудеса, как показали недавние пиратские исследования ученых, не поддаются материалистическому толкованию. Или вы тоже считаете, что я мутант или что-нибудь в этом роде?

— Нет! Нет! Для меня вы всемогущий и всеблагой Бог. Я верую! Верую!

По святошески подобострастному лицу гостя Иисус понял, что тот, может быть, не врет. Однако не велика честь, подумал он, приобрести такого сторонника.

— Ваше второе предложение, — торопил Иисус. — Только поживее.

— Вы можете сделать так, чтобы пушки не стреляли и ракеты с ядерными боеголовками не взлетали?

— Могу. И я сделаю это, если понадобится.

— Вот и прекрасно! В случае вооруженного конфликта мы можем рассчитывать, что пушки и ракеты противника будут заблокированы.

— Вот оно что! Избиение безоружных? Вы хотите, чтобы молчали только пушки противника? Не выйдет!

В груди Иисуса нарастало доселе ему незнакомое, тяжелое и неприятное чувство — гнев. Он попытался подавить его — ничего не получилось. Наконец Иисус тихо, но властно произнес:

— Вон отсюда!

— Что вы сказали? — Гость непонимающе заморгал глазами.

— Вон! — громче повторил Иисус и поднял руку, чтобы указать на дверь.