Второе пришествие на Землю - [17]

Дверные петли снова скрипнули.

10. В холода согреет борода

На следующий день, в одиннадцать часов, райская парочка уже рассматривала большую усадьбу, выкрашенную зелёной краской и окружённую деревянным забором. Хозяин был налегке, слуга держал изящный саквояж.

— Вроде, здесь, — Повелитель потянул калитку, эдемская пара очутилась в просторном дворе.

Тут и сям пестрели цветочные клумбы… прицепленный ошейником к проволоке (что тянулась повдоль всего двора), лежал здоровенный кобель. Увидев Благодатного, пёс высунул умильный язык и завилял хвостом.

Небожители поднялись по высоким ступеням на крыльцо, на порожке столкнулись с женщиной в розовом сарафане. Волосы, заплетённые в тугие косы, спадали на высокую грудь, в руке — ведро с помоями, на щечках — природный румянец. Высокая, статная, ладная.

— Господи, напугали! — опешила здоровячка, прижимая пальцы к груди. Ведро в другой руке — качнулось, помои вздрогнули, чуть не перелившись за края.

— Здравствуй, добрая женщина, — поприветствовал Властелин.

Особа с ведром с любопытством оглядела визитёров. Поставила ведро на дощатый пол, отерла руки фартуком. И бойко произнесла:

— И вам не болеть!

— Филипп здесь живёт? — подал голос Бенедикт.

— Муж в поле, скоро должен быть… а зачем он вам?

— Мы его лучшие друзья, — объяснил святой карлик.

— Проходите на веранду, — пригласила хозяйка. — Я щас, свининку покормлю.

Никаких подозрительных взглядов, двойственных улыбок, настороженных тонов — всё просто и честно в данных гостях! Путники прошли на веранду (они же сени), сели на лавку возле круглого стола.

— Я быстренько, — женщина убежала по ступенькам вниз — во двор.

— Жарко! — святой карлик шумно выдохнул, поставил изящный саквояж на пол.

— Для сих мест — да, — подтвердил Благодатный, вынимая гребень.

В течение минуты господин любовно расчёсывал красивые волосы, а слуга благоговейно наблюдал за этим священнодействием!

Появилась хозяйка, поставила пустое ведро в угол. Размыслила вслух:

— Что со Зверем?.. Наш волкодав чужих даж к ограде не подпускает, тут же и не тявкнул… А наоборот — радуется!.. — она в недоумении покачала головой. Обратила внимание на гостей. — Как поживает Питер? Мы там редко бываем, а в наше село пока новости дойдут… Расскажите?..

— Мы не совсем оттуда, мы живем подальше, — уклончиво заявил слуга.

— С севера? — предположила женщина.

— Почему с севера? — удивился Бенедикт.

— У обоих длинные волосья, у маленького ещё бородень, — пояснила здоровячка. — Тока на севере, где шибко холодно, надыть такие космы. — Жена Филиппа подмигнула. — В холода, в холода, нас согреет борода. Ахах! — звонко, беззлобно рассмеялась.

Господин и слуга переглянулись, пожали плечами, удивлённо поморгали. Женский смех стих.

— Что, нет? — хозяйка весело взглянула, — та вы не обижайтесь. У нас тута всё по-простецки, по-деревенски. Развлечений негусто, приходится самим забавы выдумывать.

За окном зафырчал трактор, хозяйка глянула на улицу:

— О, муж прикатил, пойду чайку соображу, — она упорхнула.

— Говорливая баба, — произнёс Бенедикт. — Шебутная. Отхватил себе жёнушку Филипп.

Повелитель ничего не ответил, спрятал гребень в карман. Поднялся с лавки. Волнение явственно давало себя знать! После встречи с Иделаидой немудрено волноваться, если одну подставу пережить можно, то вторая подряд подстава — чревата душевной перестройкой, а такая перестройка требует волнения.

Святой карлик и не вздумал встать. Хмыкнул: к подлости привыкнуть нельзя, но можно научиться её терпеть… Так-то, Хозяин.

Раздались основательные шаги, в сени вступил грузный работяга Филипп, одетый в шорты до колен и в клетчатую рубаху. Короткая стрижка, густые усы, нос картошкой. На внешний вид лет пятидесяти!

— Благодатный!? — неподдельно удивился Филипп. Секунда замешательства и уверенный шаг вперёд, в глазах искренняя радость. — Здравствуй, Учитель! — апостол сердечно обнял господина, прильнул к его щеке. — Как же я рад тебя видеть!

— Здравствуй, Филипп! — Властелин принял ученика в объятия, незаметно смахнул слезинку. — Как поживаешь?

— По благодати, — Филипп отстранился, открыто взглянул на господина. — Но как ты здесь оказался? И когда?..

— Если апостол не идёт к Учителю, то Учитель идет к апостолу, — ехидно проворчал святой карлик. — Далеко известная истина…

— Святой Бенедикт! Здорово, дружище! — Филипп протянул мозолистую ладонь.

Старикан глянул исподлобья. Апостольскую руку пожал. Скупо улыбнулся, ничего не ответив.

Из избы в сени впорхнула здоровячка, с полным подносом в одной руке и сложенной скатертью в другой:

— Добрый день, лапка. Помоги-ка.

Филипп метнулся к женщине, принял поднос с чайной посудой, сахарницей, чайником.

Женщина расправила скатерть, взмахнула ею, ткань мягко опустилась на столешницу. Вот тут уже Бенедикт вскочил, подтянул скатерть за края, выравнивая по столу.

— Познакомьси, Марьянка. Мои старые друзья! — произнес ученик, торжественно указывая перстом на райскую пару.

— Один, вродь, младой, — хохотнула хозяйка, кивая на Повелителя.

Старикан погрустнел, поник плечами.

— А второй не младой, зато ого-гоой! — усмехнулась Марьяна.

Карлик немного расцвел. Он всегда робел перед здоровячками, нравились такие ему.