Второе правило стрелка - [34]

— Нет, — сказал Реджи. Пить в компании столь сомнительного элемента ему не улыбалось.

— Зря, — сказал сатир. — С девочками поразвлечься не хочешь?

Реджи представил, что пресловутые «девочки» похожи на это существо, и содрогнулся.

— Пожалуй, не хочу, — сказал Реджи.

— Скучный ты человек, — сказал сатир. — Неинтересный. Если тебя девочки не интересуют, может, я тебе по вкусу?

— Вряд ли, — сказал Реджи.

— Зря. Ты не знаешь, от чего отказываешься. Возможно, об этой упущенной возможности ты будешь жалеть весь остаток своей короткой, скучной и никчемной жизни.

— Возможно, — сказал далекий от категоричных суждений Реджи. — Тебя как зовут?

— Перед тобой сам маэстро Силен, искушенный в делах пития и любви. А ты что за тело молодое, незнакомое?

— Реджи.

— Стрелок, значит? — сказал Силен, присматриваясь к собеседнику. — Видали мы таких стрелков. Кого истреблять пришел?

— Никого. Я тут мимоходом.

— Такие, как ты, везде мимоходом, — сказал Силен. — Один такой пройдет мимо, а мы, местные, потом тысячу лет неприятности разгребаем. Говори, зачем пожаловал, а то девчонок позову. Они знаешь какие? Сначала залюбят до смерти, а потом на части разорвут.

— То-то я смотрю, ты уже полумертвый, — заметил Реджи. — Вообще-то я Геракла ищу.

— Ах этого, — расслабился Силен. — Ну, для того чтобы Геракла истребить, одного стрелка мало. Ты знаешь, кто у него папа?

— Знаю.

— Зевс у него папа, — сказал Силен, — Дий Высокогремящий. Самый главный на нашей грядке баклажан.

— Где я могу его найти? Геракла, не Зевса.

— Если не в Микенах, то в Тиринфе. Если не в Тиринфе, то где-нибудь по всему миру. Он, знаешь ли, сейчас подвиги совершает, без помощи богов и без платы людей. Тяжелая и грязная работенка, но кто-то должен ее делать.

— Что за подвиги? — поинтересовался Реджи.

— Обычные такие подвиги, — сказал Силен. — Чудовищ мочить в основном.

— Нужное дело, — сказал Реджи.

— За дело! — провозгласил Силен, вытащил из кустов бурдюк с вином и основательно к нему приложился. — Точно пить не будешь?

— Точно.

— А то бухни, — предложил Силен. — Ты бухни, а я тебя потом в Микены тайным проходом доставлю.

— Зачем это тебе? — поинтересовался Реджи. В бескорыстие козлорогих и козлоногих он верил с трудом.

— Надо развеяться, — объяснил Силен. — Прогуляться, так сказать, свежим воздухом подышать и обстановку сменить. А то сопьюсь.

— Тайным проходом, значит, проведешь? — уточнил Реджи.

— А то, — сказал Силен. — Самым, блин, тайным. Есть у меня такая фишка, Гермес научил, когда мы с ним бухали вместе.

— Ладно, — сказал Реджи, принял бурдюк из рук козлорогого и осторожно глотнул. Вопреки его ожиданиям, вино оказалось превосходным, и стрелок сделал глоток побольше.

— Гарно, хлопец, — сказал сатир с непонятным акцентом. — А как насчет по бабам?

— Мне в Микены надо.

— Сначала — по бабам, а потом — в Микены.

— Не пойдет, — сказал Реджи. — Не было такого уговора.

— Ну не было так не было, — легко согласился Силен, надолго приложился к бурдюку, а потом отшвырнул его, уже пустой, обратно в. кусты. — Сейчас пойдем. Только девчонок предупрежу.

Силен сунул в рот два пальца и пронзительно свистнул. На свист из кустов выскользнули две обнаженные девицы весьма привлекательной даже на взгляд стрелка внешности. Фигуристые, длинноволосые, они тоже были навеселе, но пахло от них не в пример приятнее, чем от Силена.

— Значица, так, — сказал Силен, облапив обеих девиц за талии. — Мы с товарищем по делу в Микены. Вы ждите меня здесь и много без меня не пейте. Доступно объясняю?

Девицы принялись стенать по поводу «на кого же ты нас оставил и как же мы без тебя в лесу». Силен остался к стенаниям равнодушен, поцеловал обеих на прощание и отправил обратно в лес, шлепнув каждую по ягодицам.

— Точно не хочешь развлечься? — спросил он у Реджи. — Смотри, какие девки. Самый сок.

— У меня дела, — сказал Реджи. — Некогда.

— Как знаешь, — сказал Силен.

Он неожиданно подпрыгнул на высоту своего роста и трижды стукнул копытами друг о друга. Приземлившись, нарисовал хвостом в воздухе замысловатую фигуру, похожую на символ, обозначающий доллар, и воздух перед ним замерцал.

— Дромос, — объявил Силен. — Фирменная штучка олимпийских богов, ну да и мы не лыком шиты. Прошу вас в Микены, мой воздержанный и непохотливый друг.

— Между двадцать третьей и двадцать второй пере-рывчик са-авсем маленький, — сказал Питер.

— Точно, — согласился Негоро. Они выпили.

— Вот я тебя уважаю, — сказал Питер. — Знаю тебя всего ничего, а уже уважаю. А ты меня уважаешь?

— Конечно, — сказал Негоро.

— Вот ты мне тогда объясни, чего ты хочешь от жизни? От всей этой суетливой, бессмысленной и преходящей бодяги?

— Как бы тебе объяснить, — сказал Негоро. — Я должен закончить то, что начал мой оре… ори… оригами? Оригинал! Вот. Он начал, а я продолжаю и должен закончить.

— Достойное дело, — сказал Питер. — Надо это дело спрыснуть.

— Точно.

Спрыснули дело.

— А если конкретизировать? — спросил Питер. — Какова твоя жизненная цель, каковая ранее являлась жизненной целью твоего оригинала?

— Вообще-то это большая тайна, — сказал Негоро. — Но тебе я скажу. Но только тебе. Потому что я тебя уважаю и ты меня уважаешь.