Второе Основание - [9]

— Ну хорошо, я не возражаю. А теперь с вашего позволения я хотел бы выключить в каюте свет.

Чанис вышел, махнув на прощание рукой.

А генерал Ган Притчер так и не заснул в темноте своей небольшой каюты, обдумывая с самого начала то, что привело его к окончательному решению.

Если все, что он так тщательно анализировал, было верно — а факты совпадали, — значит, Тазенда была действительно Вторым Основанием. Но все-таки… Неужели Тазенда? Обычный мир! Трущобы, затерянные среди обломков Империи. Осколок среди осколков. Перед Притчером словно в тумане всплыло вытянутое лицо Мула во время разговора о психологе старого Основания Эблинге Мисе — единственном человеке, может быть, который открыл секрет Второго Основания.

Притчер вспомнил тонкий, напряженный голос Мула: «Было такое впечатление, что Мис страшно удивлен. Словно то, что он узнал о Втором Основании, превзошло все его ожидания, указало ему совершенно отличное от предполагаемого направления. Если бы только я мог читать не эмоции, а мысли! Но эмоции его были понятны, и среди них — огромное удивление совершенному открытию. Это был ключ. Нечто абсолютно невероятное!» А теперь пришел этот мальчишка, этот самодовольный выскочка, весело разглагольствующий о Тазенде и ее аномальности. И он должен быть прав. Должен! В противном случае все теряет смысл.

Последним осознанным ощущением Притчера была угрюмая уверенность. Гипертрейсер все еще находился в коммуникационной коробке. Генерал проверил это час назад, когда Чанис куда-то вышел.

Второй антракт

Это была обычная встреча в приемной зала Совета — всего несколько минут беседы перед тем, как отправиться в зал и заняться повседневными делами.

— Итак, Мул отправился в путь.

— Слышал. Рискованно! Очень рискованно!

— Риска никакого, если верны производные функции.

— Мул — не обычный человек, и его избранниками трудно манипулировать так, чтобы он этого не заметил. Подконтрольное сознание очень трудно изменить. Говорят, Мул уже обнаружил несколько случаев.

— Да, но я не представляю, как без этого обойтись.

— Неконтролируемые умы гораздо проще в обращении. Но таких людей, находящихся подле мутанта, чрезвычайно мало.

3. Двое и крестьянин

Россем был одним из тех пограничных миров, на которые обычно не обращает внимания галактическая история и которые сами не обращают на себя внимание людей на миллиардах счастливых планет.

В последние дни Галактической Империи его населяли несколько политических заключенных, а обсерватория и небольшой гарнизон уже едва спасали его от окончательного запустения. Позже, в дни голода, еще до появления Хари Сэлдона, уставшие от постоянного чувства опасности, перенаселенности и вечной смены императоров люди предпочли жертвовать комфортом и жить спокойно на отдаленных планетах, нежели с сомнением смотреть в будущий день. В холодных пустынях Россема стали появляться деревеньки.

Торговые звездолеты изредка приносили новости, иногда прилетали новые поселенцы, как правило, сообщавшие все последние новости. А однажды прилетела и осталась большая группа людей.

Именно тогда крестьяне Россема узнали о бесконечных битвах и борьбе за власть тиранов и императоров с восставшими наместниками. И они вздыхали и кивали головами, сидя под слабым солнышком на деревенской площади и философствуя о людской злобе.

Спустя некоторое время торговые звездолеты перестали прилетать вообще, и жить стало тяжелее. Поставки менее грубой пищи, табака и сельскохозяйственных машин прекратились, а туманные новости по телевидению стали еще туманнее. И, наконец, стало известно, что Трантор не устоял. Великий Трантор — галактическая столица, блистательный и непостижимый мир императоров — был разрушен и забыт.

Для многих крестьян Россема это представлялось чем-то невероятным, равносильным концу Галактики.

А еще позже, в обычный день, прилетел один звездолет. На его бортах не было видно сверкающей эмблемы с изображением звездолета и солнца. Это был неуклюжий корабль, собранный из деталей различных звездолетов, а команда его называла себя солдатами Тазенды.

Крестьяне были смущены. Они ничего не слышали о Тазенде, но тем не менее встретили солдат радушно.

Затем прилетели другие звездолеты, и было провозглашено, что Тазенда столичная планета этой области, что налоговые станции расположатся в зоне экватора, что согласно каким-то выкладкам и цифрам будет собираться определенный процент зерна и мехов.

Со временем сборщиками налогов стали сами россемиты, поступившие на службу Тазенды и являвшиеся теперь представителями законной власти, а крестьяне научились прятать запасы и уводить скот в леса, стараясь жить в своих избушках как можно скромнее.

Налогов собиралось все меньше и меньше, словно сама Тазенда устала выколачивать гроши из этого непрактичного мира.

Зато стала развиваться торговля, и, вероятно, Тазенде это показалось более выгодным делом.

Нарови вышел из дома, насвистывая себе в бороду. Первый снег покрывал землю, а небо над головой светилось тусклым розовым светом. Нарови всмотрелся в высь и решил, что сильного снегопада не предвидится, значит, он без особого труда доберется до Гентри и поменяет зерно на консервы, чтобы продержаться эту зиму.