Вторая жизнь - [46]

Дыхание его стало прерывистым, голова откинулась назад, черты красивого лица исказились, когда он отдался во власть ее маленькой ладони.

Другой рукой она расстегнула пуговицу на поясе брюк, и они полетели вниз, освободив из заключения его тело.

Когда она погрузила руку в его плавки и взяла в ладонь горячую шелковистую плоть, он тяжело выдохнул и чертыхнулся, а когда она мягко отняла руку, стиснул зубы и резко втянул в себя воздух.

— Да! — Это был стон, страстная мольба. Его руки обхватили ее за плечи, затем стали лихорадочно и бессмысленно водить вверх и вниз по спине. Нащупав кружево комбинации, он дергал ее вверх до тех пор, пока она не сморщилась в его руках и он не добрался до застежки бюстгальтера.

Она помнила эти мгновения, когда эластик впивается в тело, натянутый его руками. Наконец она получила благословенную свободу, и он стал срывать с нее остатки одежды в сумасшедшей спешке, а чтобы снять крохотные трусики, встал на колени. Наконец она осталась совершенно нагая в своей великолепной красоте.

Он не сразу поднялся с колен. И снова какой-то бесенок вселился в нее, и она стала двигать бедрами, приглашая его. Он сразу принял это приглашение: взял в руки ее ягодицы, не давая ей сдвинуться с места, и прижался ртом к нежным завиткам волос внизу живота.

Горячее дыхание иссушало ее, она сжала руками его голову. Через мгновение она почувствовала дразнящее прикосновение его языка к пульсирующему холмику, спрятавшемуся за мягкими складками ее тела. Она вскрикивала, когда Бен прикасался к нему языком, сжимала колени, когда они готовы были уступить ему. Вскоре он стал действовать более настойчиво, и она была потрясена, когда почувствовала его зубы на самой чувствительной плоти.

Она попыталась вырваться, инстинктивно защищаясь. Но он с глубоким гортанным смехом снова притянул ее к себе и дал полную свободу своему языку бить и грабить сладкое сокровище, которое он захватил. Она стонала и раскачивалась. Сознание отступало, существовал только он, только прикосновения его языка, его зубов и его рук. В животе рос сгусток энергии, набирал силу, черпая ее в диких требованиях, которые он предъявлял к ее телу.

Было бы так легко уступить, целиком сдаться ему, чего он и добивался. Но она сопротивлялась, не желая подчиняться его власти. Хотела быть равным партнером в этой игре. Она схватила его за волосы и оттягивала его голову назад, пока он не застонал и не отпустил ее.

И тут она опять увидела мощное, нацеленное на нее копье. Это зрелище разожгло в ней пламя. Она взяла его за плечи и стала отклонять назад до тех пор, пока он не подчинился и не растянулся перед ней во весь рост.

Тогда она села на его верхом, с удовольствием любуясь им. Наклонившись, она крепко обхватила его ногами и потерлась о его упругое, гладкое, мужественное тело. Бен вздрогнул, его спина выгнулась дугой, и знак его пробудившегося желания вырвался на свободу и ударил ее. Он положил руки ей на бедра, и большие пальцы снова оказались на влажном, набухшем узелке нервов, который он ласкал минуту назад. Ее тело кричало и умоляло о том, что она может от него получить. И она не стала больше ждать. Поднявшись на колени, она изогнула бедра дугой, заманивая его в западню, и упала на него. Если бы она с таким самозабвением не отдавалась происходящему, то ее смутило бы, как легко ее тело приняло его.

— Аххх… — Его веки были плотно сжаты; она чувствовала, как его плоть пульсирует в ней.

Она снова поднялась, затем опустилась, чувствуя при каждом движении, как он сильным толчком пронзает ее, а затем отпускает. Теперь ее дыхание тоже стало неровным; она стонала, снова и снова поднимая и опуская свое тело, и увеличивала скорость до тех пор, пока они не превратились в единое безумное целое.

Конец был совсем близко. Она почувствовала, что Бен внезапно ускорил движения. Посылаемые ей удары заставили ее сжиматься и расслабляться в такт его движениям — неудержимо, конвульсивно — до тех пор, пока оба не слились в последнем порыве наслаждения.

Медленно, без сил она упала к нему на грудь и только тогда поняла, что они лежат на ковре посредине комнаты. Долго-долго они лежали так, слушая учащенный пульс друг друга.

Наконец она приподнялась на руках и оперлась о его грудь, чтобы увидеть его глаза.

В глубине их светилось изумление.

— Где ты научилась быть такой тигрицей? Она пожала плечами.

— Кажется, все было хорошо.

— Конечно.

Марина невольно поежилась:

— Бррр. На полу холодно.

— Пойдем на кровать. — Он нежно отодвинул ее, поднялся на ноги и протянул ей руку. Но когда она встала, Бен вдруг выругался.

Она была поражена изменившимся выражением его лица — оно стало неприятным и злым. Каким бывало раньше.

— Что случилось?

— Опять мы забыли предохраниться. Она улыбнулась, надеясь подбодрить его:

— Это не важно.

— Для меня важно. Пока мы не договоримся о наших планах на будущее, это очень важно. — Он отпустил ее руку и повернулся к ванной. — Иди в кровать.

Она стояла в растерянности, пока он не исчез за дверью ванной, затем медленно откинула одеяло и легла на кровать. В животе появилась холодная, неподвижная тяжесть. Это прозвучало, как его окончательное решение. Что бы он сказал, если б узнал о ребенке?