Вторая ударная в битве за Ленинград - [68]

В этой операции артиллеристы показали образцы мужества и умения, готовности к самопожертвованию во имя победы. Офицеры и солдаты были охвачены высоким боевым порывом — задача по прорыву блокады Ленинграда воодушевляла всех на боевые подвиги, героические поступки. Отлично действовала в боевой обстановке вся без исключения батальонная, полковая и дивизионная артиллерия. Отличились многие минометчики, гаубичники частей усиления, а также артиллеристы полков большой мощности.

Вот лишь некоторые примеры.

Командир 792-го артполка 256-й стрелковой дивизии подполковник Семенов, павший смертью храбрых, лично руководил огнем орудий прямой наводки и обеспечил уничтожение подавляющего большинства огневых средств противника в полосе наступления дивизии. Командир батареи 894-го артполка 327-й дивизии лейтенант Метелин, будучи ранен, не покинул НП и до конца боя вел огонь по противнику.

Смело и решительно действовали в бою командиры 1-й и 5-й батарей 165-го минометного полка старший лейтенант Староверов и лейтенант Балутин, следовавшие со стрелковыми подразделениями и обеспечившие им эффективную огневую поддержку.

Командир взвода 894-го артполка 327-й дивизии старший лейтенант Супрун после выхода из строя расчета одного из орудий сам стал за наводчика и с помощью замполита батареи старшего лейтенанта Галахова в течение дня уничтожал живую силу и огневые средства противника.

Командир миномета 499-го минометного полка младший сержант Я. Д. Попов, несмотря на ранение и потерю крови, продолжал вести огонь. Связист этого же полка рядовой Н. Д. Волков, будучи дважды контужен и засыпан землей, не ушел с линии до тех пор, пока не восстановил связь. Связист рядовой Лещенко под сильнейшим огнем противника исправил все повреждения на линии и обеспечил командира надежной связью с огневой позицией.

Можно без преувеличения сказать, что героизм артиллеристов 2-й ударной армии был массовым. Своими боевыми делами, высоким воинским мастерством, беспримерным мужеством и отвагой они внесли достойный вклад в замечательную победу под Ленинградом, в успешное выполнение исторической задачи по прорыву блокады города.

И. Н. Бураковский Человек-легенда

И. Н. БУРАКОВСКИЙ,

генерал-майор запаса,

бывший командир 73-й морской

стрелковой бригады

Не могу не рассказать о замечательном человеке и воине, бесстрашном разведчике Николае Чекавинском, которого многие считали погибшим, а он оказался жив. За сорок пять лет армейской службы мне не раз приходилось встречаться с мужественными людьми, но с такими, как Чекавинский, вряд ли можно столкнуться дважды.

Приходилось ли вам слышать, чтобы человек с начисто оторванной рукой мог еще в течение семнадцати часов оставаться в строю и продолжать руководить боем своего подразделения? А Николай Чекавинский мог. Это было в незабываемые дни прорыва блокады Ленинграда.

Командир взвода разведки третьего батальона бригады старшина 1-й статьи Николай Васильевич Чекавинский был хорошо известен воинам. Еще в марте 1942 года, в боях на реке Янзеба, он с разведчиками И. В. Булаковым, С. В. Хусаиновым, С. Я. Мартыновым, С. М. Французовым, И. Г. Карповым и другими десятки раз ходил за линию фронта и в неимоверно трудных условиях добыл несколько «языков» — они в ту пору очень были нужны командованию.

В сентябре того же года бригаду перебросили под Синявино. Мы шли к острию клина, которым волховчане стремились протаранить вражескую оборону и выйти на соединение с войсками Ленинградского фронта. Тогда углубились на 5–6 километров, но на флангах прорыва, ширина которого составляла 4–5 километров, противник удерживал сильно укрепленный пункт Тортолово. Из этого пункта он наносил удары по нашим войскам.

Наступление приостановилось. Гитлеровцы стремились отрезать прорвавшиеся вперед советские войска. Наша бригада должна была не дать сомкнуться его клещам. Больше двух недель днем и ночью не прекращался бой.

Местность болотистая, дорог нет. Днем все пространство простреливается насквозь, даже проползти невозможно. В этих условиях наши разведчики отыскивали проходы, встречали и сопровождали выходившие из «котла» подразделения.

Николай Чекавинский, топограф по профессии, до войны исколесил с теодолитом полстраны. Он участвовал в реконструкции Мариинской системы, в сооружении канала Москва — Волга, в проектировании Куйбышевского гидроузла. Он хорошо читал карту, прекрасно ориентировался в любой обстановке. Во вражеский тыл он предпочитал пробираться небольшими группами, но с преданными друзьями. На синявинских болотах почти каждую ночь Чекавинский уходил за линию фронта изучать оборону врага. Притащил еще пять «языков», из которых один оказался много знающим гитлеровским офицером.

В начале октября 1942 года бригада в основном выполнила свою задачу, но наш третий батальон оказался во вражеском кольце. Обессилевшая бригада не могла оказать ему достаточной помощи. Через сутки в батальоне кончились боеприпасы и продовольствие, без медицинской помощи стали умирать раненые. У меня не было никаких резервов. И в этот момент я подумал о Николае Чекавинском, в опыт солдата и талант разведчика которого я верил всей душой. По рации передал комбату-3 Анискову и комиссару Работягову: «Помочь ничем не могу. Положитесь на Чекавинского. Он сделает все возможное. Выходите за ним через болота. Если сохранится связь — поддержим огнем».