Но все это, и многое другое, станет мне известно очень скоро, ибо настал наконец мой черед, и темное пятно теперь преследует мою тень, придвигаясь все ближе. Воздух словно сгустился вокруг меня, и кровь леденеет от несказанного страха; подвластные нам демоны и духи бежали, покинув дом Авикта, и огромные каменные женщины, рядами стоящие у стен, охвачены дрожью. Но ужасное чудовище, что некогда было Авиктом, и второе чудовище, ранее носившее имя Ойгос, не покидают меня, не дрожат более и не чувствуют страха. Не отводя от меня черных провалов, — того, что некогда было глазами, — они, казалось, наблюдают за мной, терпеливо ожидая мига, когда я уподоблюсь им. И это молчание ужаснее, чем если бы они раздирали меня на части. В вое ветра мне слышатся страшные голоса, морские валы накатываются на берег, рыча, словно создания, явившиеся из чужого мира, и стены колеблются, как легкие покрывала под черным дыханием неведомой бездны.
И вот, зная; что время мое на исходе, я затворился в покоях, где хранятся наши записи и древние манускрипты, и составил правдивую запись о происшедшем. Я взял блестящую треугольную пластину, разгадка которой принесла нам гибель, и вышвырнул ее из окна прямо в море, в надежде, что больше она никому не попадет в руки. А теперь я должен закончить это послание людям, заключить его в запечатанный цилиндр, отлитый из прочного медного сплава, и пустить его по волнам океана. Ибо зловещее черное пятно только что почти вплотную приблизилось к моей тени... и расстояние меж ними не шире жезла мага.
