Вторая попытка - [10]

— Ты чё!. Кто тебе поверит? — Шпана недоверчиво покачал головой. — Сам прикинь, — приходит к оперу какой-то зек, который из зоны не вылазит и начинает предсказывать будущее. В лучшем случае тебя в дурку отправят..

— Рагозин младший как раз и поверит. Я же знаю много подробностей из жизни его родни. Могу описать, где находится в Москве и как выглядит изнутри квартира его брата. Или дом в деревне, где живёт его мать. Я гостил там как-то с неделю. Имена, отчества его близких, соседей. Можно про Брежнева сказать. Он то точно сегодня умрёт. Завтра это подтвердится, тогда точно поверит. Я даже знаю, что ему нужно передать, чтобы он бросил все дела и сразу прибежал сюда. Например, передать ему привет от его отчима и школьного друга, я знаю их имена и фамилии. Здесь в Пуксинке их никто не знает, кроме его самого. И ещё, мужики, вы сами то уже верите, что я не Бурый?

— Ну, в общем то.., — Шпана растерянно пожал плечами, — по-другому как-то это всё и не объяснишь. А если Брежнев действительно именно сегодня копыта откинет, то тогда, в натуре, получается, что ты или какой-то пророк, или из будущего.

— Самое интересное, что я не знаю, как долго я пробуду в этой шкуре. Вадим постучал себя в грудь. — Может это навсегда, а может там наверху, — он показал пальцем в потолок, Шпана и Карташ машинально задрали лица вверх, — спохватятся, что косяк упороли и сразу вернут всё назад. Поэтому надо успевать, пока есть возможность.

— Сдалась тебе эта кумовская сестра, — Карташ равнодушно зевнул, — ну помрёт и помрёт, делов то…

Вадим только открыл рот, чтобы возразить, как его опередил Шпана:

— Ты чё буровишь, — зашипел он возмущённо на Карташа, — у меня тоже сестра погибла в молодости, я тогда на малолетке чалился, муж её по пьянке ножом ударил, козёл! Никак его встретить не получается. Я освобождаюсь, — он сидит. Он на воле, — я у хозяина. И на зоне встретиться не получается, он сейчас где-то под Ивделем чалится. Попадётся, козёл, — сразу ноги из жопы выдерну. Была бы возможность отыграть всё назад, я бы его ещё в молодости замочил бы, когда он только начал к Галке подкатывать.

— Тут та же история, — тоже муж и тоже по пьянке. — Вадим даже обрадовался неожиданной поддержке. — Да и причём тут «кумовская она сестра или нет! Во-первых она сестра моего друга. А во-вторых, если есть возможность спасти чью-то жизнь, то почему бы и не сделать это? Или хотя бы попытаться?

— Да не, — Шпана прикурил новую сигарету, — это он брякнул не подумавши. Помнишь прошлой зимой… Да.., ты же не помнишь… Прошлой зимой, когда Кандыба под лёд провалился, Карташ сам чуть не утонул, его вытаскивая.

— И ещё, мужики, если мне поверят, я думаю, можно было бы многого избежать, что было плохого в стране за это время. Например: в 1986 году взорвётся атомная электростанция в Чернобыле, это под Киевом. Радиация накроет большую территорию Белоруссии, Украины и России. Сколько народа погибнет, сколько будут вынуждены бросить свои дома со всем барахлом и уезжать подальше. А государству какие убытки… Вот если бы хотя бы это удалось предотвратить, — и то вперёд.

— Ни хрена себе, — посерьёзневший Шпана переглянулся с Карташом, — если это и вправду так будет, то тебе самому надо в КГБ пробиваться, лишь бы поверили.

— Вот я и говорю. Там ещё много чего интересного намечено в истории на ближайшие тридцать лет, что можно было бы исправить. Я вам потом расскажу, это поинтересней будет, чем стихи Высоцкого. А начинать надо немедленно, с вашего «кума». Дайте листок бумаги, я напишу, от кого ему привет передать, что бы сразу вызвал.

На протянутом тетрадном листке Вадим написал: «Срочно передать оперу Рагозину, что осуждённый Бурдаков хочет с ним переговорить о Юденкове Владимире Семёновиче и Мусафарове Зуфаре Зиннуровиче».

— У тебя даже почерк другой, — взглянув на листок, сказал Шпана, — не Бурого почерк. — Он показал листок Карташу и тот согласно закивал головой.

Шпана сложил листок вчетверо, спрыгнул с нар, подошёл к двери и крикнул в глазок:

— Кислый, подойди к первой!

— Чё хотел? — Кислый как будто ждал под дверью.

— Срочно передай «куму» Рагозину, — он сунул в глазок записку, — там написано. По телефону или лично его найди, только надо очень срочно. Понял?

— Харэ. Щас сделаем.

Шпана ловко забрался обратно на нары:

— Ну чё, Валера, пока тебя на выход не дёрнули, расскажи ещё чё-нибудь интересное. Чем вы там в будущем занимаетесь? Какие песни поёте? На Луну, наверное, летаете запросто?

— Нет, на Луну так больше никто и не летал пока. Видимо смысла нет. А в космосе постоянная станция висит, там наши и американцы вместе работают вахтовым методом. Ездят туда как на работу. К этому как-то все привыкли. «Героев» уже давно за это не дают. Песни в основном одна хрень. Алла Пугачёва всю эстраду оккупировала. Лучшими певцами считаются её родственники, любовники и кто сумел к ней в друзья пролезть. Правда уже два — три года она сама не поёт, сразу стали другие появляться, не хуже. Многие пришли из шансона…

— Откуда? Из шам…?

— Шансон. Ну это французское слово, авторская песня значит. Как Высоцкий, например, сам сочиняет, сам поёт.