Вторая эра машин. Работа, прогресс и процветание в эпоху новейших технологий - [95]
В утопических сценариях развития цифрового сознания человек не сражается с машинами; он объединяемся с ними, выгружая содержимое собственного мозга в облачные хранилища данных и становясь частью «технологической сингулярности». Этот термин придумал в 1983 году писатель-фантаст Вернор Виндж, предсказавший, что «совсем скоро мы создадим разум, который превзойдет наш собственный… Когда это случится, человеческая история достигнет своего рода сингулярности, совершит ранее невозможный интеллектуальный транзит – столь же непостижимый, как завязанное узлом пространство/время в центре черной дыры. И мир уйдет далеко за пределы нашего сегодняшнего понимания».[429]
По мнению Винджа и других, движение в направлении подобной сингулярности регулируется законом Мура. Со временем накопленное удвоение мощности позволит создать компьютер более производительный и более вместительный, чем человеческий мозг. Как только это произойдет, все станет в высшей степени непредсказуемым. Машины смогут обрести самосознание, люди и компьютеры смогут слиться в одно целое «без единого шва», или же произойдут какие-то другие фундаментальные изменения. Рэй Курцвейл, больше других сделавший для объяснения мощи экспоненциального улучшения, писал в своей книге «Сингулярность близко» (Singularity Is Near, 2005), что при нынешних темпах развития эти изменения произойдут около 2045 года.[430] Насколько вероятны сингулярность или появление Терминатора? Честно говоря, мы не знаем. Как и в других случаях, когда речь идет о цифровом мире, никогда не стоит говорить «никогда», однако ясно, что впереди у нас еще долгий путь.
Фантастические возможности суперкомпьютера, выигрывающего в Jeopardy!, или беспилотного автомобиля способны ввести нас в заблуждение: поскольку эти образцы цифровых технологий делают то же, что и человек, мы начинаем ошибочно думать, что и сами эти технологии становятся человекоподобными. Однако это не так – по крайней мере пока. Мы, люди, создаем машины, чтобы они делали то же самое, что делают животные и люди в нашем мире, однако создаем их совсем не так, как природа создавала нас самих. Выражаясь словами одного из первопроходцев в мире искусственного интеллекта Фредерика Елинека, «самолеты не машут крыльями».[431]
В самом деле, ученые, инженеры и другие инноваторы часто используют в своей работе подсказки из мира биологии, однако было бы неправильно считать, что они так делают всегда или что значительные недавние прорывы в области искусственного интеллекта появились только потому, что мы научились лучше имитировать человеческое мышление. Журналист Стивен Бейкер, собирая материал для своей книги «Финал „Своей игры”» (Final Jeopardy!), провел год в компании инженеров IBM из команды Watson. Он обнаружил, что «команда в процессе программирования Watson уделяла мало внимания тому, как работает человеческий мозг. Любое сходство Watson со структурой мозга поверхностно и случайно».[432]
Когда мы, соавторы данной книги, в свою очередь, собирали для нее материал, мы слышали немало подобных слов от большинства инноваторов, с которыми общались. Большинство из них не пытались раскрыть тайны человеческого сознания или в точности понять, каким образом мы мыслим; напротив, они лишь хотели решить конкретные проблемы и использовать возникающие возможности. И в ходе этого процесса иногда изобретается технология, напоминающая тот или иной человеческий навык или способность. Однако такой инструмент – это еще далеко не искусственный человек. Иными словами, может показаться, что искусственный разум и в самом деле разумен, но пока что это лишь искусственное сходство.
Впрочем, в будущем все может измениться. Возможно, мы начнем создавать цифровые инструменты, более точно имитирующие наше мышление, и даже используем для этого наши постоянно растущие возможности по сканированию и картографированию мозга. И если это нам удастся, такой цифровой «мозг» станет дополнением нашего собственного, а со временем мы сможем слиться с машиной – или она обретет собственное независимое самосознание.
Куда ведет нас судьба
Мы сохраняем оптимизм даже перед лицом множества проблем – экономических, инфраструктурных, биологических, общественных и экзистенциальных. Перефразируя Мартина Лютера Кинга, можно сказать, что дуга истории длинна, но склоняется в сторону справедливости.[433] И мы полагаем, что данные поддерживают этот взгляд на мир. Мы наблюдаем не только увеличение богатства в абсолютном измерении, но и распространение свободы, социальной справедливости, снижение жестокости, улучшение условий жизни для тех, кому не так повезло, как нам, и повсеместное расширение возможностей.
