Вся прелесть стриптиза - [25]

— Это еще что такое? — насторожилась Ларионова и, подняв свой пистолет, проследовала в комнату.

За приоткрывшейся дверью я увидела кровать и на ней связанную Веру Эрлих с кляпом во рту.

Пока Магда возвращала Вере дар речи, я, недолго думая, схватила кассеты и отправила их вслед за предыдущей «Золотой коллекцией».

Надо сказать, что мой бросок был столь же удачным, что и у господина Баландяна. Упаковка приземлилась как раз в том же баке слева.

Выяснив, что Вера Эрлих не представляет для нее никакого интереса и на всякий случай пригрозив ей пистолетом, Магда вернулась в комнату.

Ее взгляд упал на пустой стол. Тут же ствол «люгера» уперся мне в грудь.

— Я отправила их туда же. Если не верите — можете проинспектировать бак. Но на вашем месте я бы не стала тратить время на это. Подлинные кассеты наверняка где-то в другом месте. У Белецкого или в клубе «Черный агат».

— Что же теперь делать? — напряженно сжала губы Магда, размышляя вслух.

— Милочка, — подала голос из спальни подскочившая на спружинившей постели Вера Эрлих. — Я думаю, что смогу вам помочь.

— Да? И каким же образом?

— Дело в том, что я профессиональная гадалка. И всего за двести тысяч берусь рассказать все о вашем прошлом и будущем.

— Так-так, интересно, — Магда улыбнулась.

— Слушайте же, голубушка, — прокричала Вера, обрадованная хотя бы тем, что смогла изловить клиента, не выходя из дома. — У вас была очень, просто очень тяжелая жизнь. А впереди, судя по всему, вам предстоят казенный дом и дальняя дорога.

— Насчет дальней дороги вы попали в точку.

— Вот видите! — обрадовалась Вера.

— А со всем остальным я предпочитаю не торопиться, — решительно заявила Магда.

И госпожа Ларионова быстро направилась к двери.

Неожиданно из прихожей послышалась возня, громкие мужские голоса и протестующие возгласы Магды. Ее визгливые интонации перекрывались жизнерадостным басом участкового Лютикова.

В гостиную ворвались омоновцы с автоматами наперевес и, быстро осмотрев все комнаты, вернулись, поддерживая под руки освобожденную от пут Веру Эрлих.

Разминая затекшие руки, она упала на стул рядом со мной и, поджав губы, покачала головой:

— То-то мне всю ночь веревки снились!

— Веревки — это к путешествиям, — поправила я ее. — Принести вам хороший сонник?

Тем временем Лютиков крепко держал за локоть вырывающуюся Магду.

— Мне же только на минуточку! — извивалась Ларионова. — Мусор вынести, то есть наоборот…

— Разберемся, — хмуро отозвался Лютиков.

— Вы не имеете права так обращаться со мной! — кричала Магда. — Я, между прочим, гражданка Сейшельских островов! Вот мой паспорт.

Лютиков мельком взглянул на розовые корочки и с усмешкой спрятал их в карман своего новенького милицейского мундира.

— Разберемся, — пообещал он. — Будь вы гражданкой хоть Соединенных Штатов Америки, хоть Гренландии, вам все равно будет сегодня же предъявлено обвинение в незаконном хранении оружия.

— Но Гренландия не государство, это датская территория, — запротестовала Магда. — И потом, я применила оружие в целях самообороны, защищаясь от бандитов.

— Держите ее! — вдруг о чем-то вспомнив, вскочила Вера Эрлих. — Она хочет уйти, не заплатив за гадание.

— Которое, кстати, сбывается, — поддакнула я.

— И если она иностранная подданная, то пусть платит в твердой валюте! — добавила Вера.

— Разберемся и с этим, — машинально откликнулся Лютиков.

— Интересно, есть ли у него попугай, — шепнула я на ухо Вере Эрлих.

— И если есть, то какие слова он умеет говорить?

Участковый нагнулся над трупами Вороны и Захара и с удовольствием присвистнул.

— Ого, старые знакомые!

— Вот видите! — торжествующе воскликнула Магда.

— А этого тоже вы положили? — спросил Лютиков, кивая на труп Баландяна.

— Тоже я, — с гордостью подтвердила Магда. — Сейшельские женщины могут за себя постоять.

— Разберемся, — снова пообещал ей Лютиков. — И с вашим инвестиционным фондом разберемся. Очень у вас интересные дела с итальянской мафией обнаружились. Между прочим, вас со вчерашнего дня разыскивает Интерпол.

Так что сейшельское гражданство на данном этапе вам подмоги не окажет.

И блестящие наручники защелкнулись на запястьях Магды Ларионовой.

— Вот так, бабоньки! — Лютиков вытер платком вспотевший лоб и усмехнулся. — И что бы вы без меня делали со своей мистикой!

— А хотите, я расскажу, как вы узнали про эту квартиру? — повернулась я к участковому.

— Очень было бы интересно послушать, что вы еще напридумываете.

— Вам недавно позвонили по телефону, и женский голос быстро продиктовал адрес. Сказав, что неизвестные захватили хозяйку дома и ее гостей.

Так?

— Так… — подозрительно посмотрел на меня участковый. — А откуда вы…

— Интуиция, — пожала я плечами.

…Мы с Ниной медленно брели по вечернему городу. Густые осенние сумерки размешивали свои чернила в темнеющем воздухе. На кронах деревьев парка, через который мы проходили, направляясь к дому Максаковых, хрипло кричали вороны.

— И тогда я решила обратиться к частному сыщику. У меня было отложено немного денег, ну я и отправила их почтой, — закончила свой рассказ Нина.

Я только вздохнула.

Бедная девочка!

Правду говорят, что ревность — это страшная сила. Из-за того, что беременная Нина приревновала своего мужа к Ольге Максаковой, четверо человек расстались с жизнью.