Вся правда о русалках. Полевой определитель - [36]

— Но почему же эта русалочка так рассердилась на меня? Что она, собственно, обо мне подумала? — Этот вопрос высоконравственного доктора остался без ответа.

Мы тоже не можем дать исчерпывающего объяснения…

РУГАТЕЛЬНИЦА

РУСАЛКА РУГАЮЩАЯСЯ (№ 12)

О. Хинтценберг из Тапа.

В старые времена посреди болота Эрвита было большое обмелевшее озеро, которое теперь все больше зарастает. Там, на болоте, много клюквы. Деревенские ребятишки собирали ее.

Однажды собирали детишки ягоду. А на гривке росла корявая береза.

Вдруг смотрят ребята: на березе на той, что на гривке растет, красивая женщина в белой одежде сидит. И рукой их к себе манит…

Наконец русалка поняла, что ребятишки не подойдут. Стала их ругать всякими нехорошими словами. А потом прыгнула с криком в озеро, аж водоросли к небу взметнулись…

Сообщил Юри Келнер из Мерья, 74-х лет.

Довольно колоритное описание. Оно хорошо согласуется и с более поздними данными. Правда, детолюбивость не получила здесь убедительного подтверждения, однако наличие этого признака сомнений не вызывает, ибо ругательница при выборе объектов ругани обычно не слишком взыскательна: ее видели даже ругающей собак, коров и свиней. Возможно, она действует так в целях тренировки, но с точностью это не установлено — великие ораторы тоже часто метали бисер перед свиньями. Весьма вероятно, что побудительной силой являлся взрыв вдохновения и непреодолимое стремление к самовыражению.

По поводу влезания на деревья следует заметить, что для русалок это весьма экстравагантное поведение. Однако и здесь у мастеров ругани есть нечто общее с прославленными ораторами, которые также предпочитают при выступлениях находиться выше слушателей (эту страсть называют комплексом трибуны). О ругательницах же можно сказать, что они далеко не всегда забираются на дерево, иногда им достаточно большого камня или высокого пня.

Ю. Келнер называет встреченную им в Эрвита ругательницу «красивой женщиной». Его оценка вызывает у нас некоторое удивление; впрочем, еще древние римляне утверждали, что о вкусах не стоит спорить. У каждого человека, тем более у каждой эпохи, свои идеалы. Пожалуй, и мы можем считать ругательницу интересной и в известной степени обаятельной. В ее богатом лексиконе и в женственно-атлетическом телосложении вполне можно найти известную пикантность.

Приятно отметить, что этот вид русалок в последние десятилетия не проявляет тенденции к уменьшению численности, — как видно, склонная к загрязнению речи дама устойчива к загрязнению вод. Весьма часто можно встретить ее на ярмарках, в развеселых саунах, но еще чаще — на сборищах школьников, где сама она обычно помалкивает. Есть предположение, что она, как всякая творческая личность, заботится о пополнении своего репертуара, о соответствии его духу времени, ведь иначе возможен отрыв от народа, самоизоляция в башне из слоновой кости. Для нашего прекрасного родного языка, особенно в последнее время, характерно некоторое усиление роли крепких словечек,

а также расширение их ассортимента, и до тех пор, пока не вышел словарь сленга (о чем мечтает и академик Пауль Аристэ), ругательнице придется продолжать активную самодеятельность в области собирания народного творчества.

В музыкальном отношении монологи ругательницы не представляют интереса — она ведет их в форме речитатива. Музыканты отмечают их схожесть с речитативами, встречающимися в духовных музыкальных произведениях И. С. Баха. На длительно звучащем аккорде клавесина (к сожалению, у русалок клавесина нет) евангелист дает в них часть главной темы — какое-нибудь изречение из священного писания, например, тезис о бренности земной жизни, о страстях господних или еще что-либо в этом духе. Тексты ругательниц, разумеется, весьма далеки от Библии; впрочем, своеобразие музыкального искусства состоит в том, что одна и та же форма может соответствовать самому разнохарактерному содержанию. В странах с различным общественным строем, например, могут оказаться весьма схожие государственные гимны.

Если мы вынуждены отметить музыкальную примитивность арий ругательниц, то текстовая их сторона представляет большой интерес. Тут не может быть и речи об отрыве от жизни! Ругательницы по своей внутренней сущности сатирики и, как полагается настоящим сатирикам, всегда чем-нибудь недовольны. Десятки раз бывал я свидетелем извержения потока хулы, однако мне никогда не приходило в голову, что в этих негодующих воплях есть своя четкая и логичная структура. Поэтому я с удивлением и восхищением прочел рукописную монографию филолога и наядолога Андреса Эхина о структуре монологов западно-эстонских ругательниц, где утверждается, что импровизации русалок столь строги по форме, что напрашивается сравнение с классическими стихотворными произведениями.

А. Эхин, которого мы прежде всего должны поблагодарить за его фундаментальное исследование о дриадах, — бегло эта тема затронута и в труде «Лучины развлечения прямо-таки разгораются» (Таллинн, 1980. С. 26), — выделяет четыре основных элемента монологов ругательниц: экспозиция, анафема, угроза (изъявление негодования) и сигнатура.