Вся моя жизнь - [89]

Я знала, что должна заниматься общественной деятельностью, что надо остановить вьетнамскую бойню и что я просто обязана использовать свою славу, чтобы помочь запуганным, лишенным защиты и перспектив людям. Поэтому я настроилась на обычную работу и вышла из гримерной с мыслью: “Идите вы все в жопу!” Поскольку “идите все в жопу” было девизом моей героини, такой настрой оказался правильным. Кроме того, Алану, Дональду, Гордону Уиллису и оператору Майклу Чепмену – тем, кто находился непосредственно рядом со мной, я точно нравилась. С той поры я живу с сознанием того, что не все относятся ко мне одинаково. Была инстинктивная ненависть, а было и восхищение – нечто новое для меня. Я не привыкла к тому, что мне приветственно махали, сложив пальцы в знак мира. Письма от поклонников я и раньше получала, но писем с благодарностью за четкую позицию до сих пор не было, и, когда я выступала в телевизионных ток-шоу, реакция зрителей тоже стала совсем иной – меня поддерживали. Это доставляло мне большое удовольствие.

В те дни, сама того не ведая, я попала в “целевую аудиторию” государственной программы контрразведки (COINTELPRO), тайного детища Джона Эдгара Гувера, который поставил себе задачей дискредитировать антивоенное движение и чернокожих боевиков и сорвать их акции. В ход шли любые средства – внедрение агентов, диверсии, запугивание, убийства лидеров (как прямые, так и руками наемных киллеров из противоборствующих группировок), обвинения по сфабрикованным делам, а также журналистские “утки”, то есть вбрасывание ложной информации для прессы в виде фальшивых, клеветнических писем и провокационных листовок, компрометирующих объект слежки. Специальная комиссия под руководством сенатора Фрэнка Чёрча детально проанализировала деятельность COINTELPRO и пришла к выводу, что эта “программа изощренной, неусыпной слежки открыто препятствовала применению Первой поправки о свободе слова и собраний”. Такое впечатление, будто для спасения демократии власти считали необходимым ее уничтожить. И вот вам результат – Уотергейт и первая в истории США досрочная отставка президента.

Лос-анджелесское отделение COINTELPRO возглавлял Ричард Уоллес Хелд, ас черного пиара. Джим Беллоуз в своей книге “Последний редактор” пишет, что весной 1970 года, когда он занимал пост главного редактора Los Angeles Times, Ричард Хелд с одобрения Джона Эдгара Гувера и на пару с журналисткой рубрики светских новостей Джойс Хабер запустили сплетню о некой актрисе киномюзикла, забеременевшей от члена партии “Черных пантер”. Надо сказать, что эту партию спонсировала Джин Сиберг, которая действительно сыграла одну из главных ролей в музыкальном фильме “Золото Калифорнии”[51] и действительно ждала ребенка – но только от своего мужа, французского писателя Ромена Гари.

В августе еженедельник Newsweek прямо назвал имя той актрисы – Джин Сиберг. Джин, уже на седьмом месяце, попыталась наложить на себя руки, спровоцировала тем самым выкидыш и потеряла ребенка. На похоронной церемонии в Париже Джин оставила гробик открытым, дабы ее родные и близкие могли убедиться в том, что девочка, которую она нарекла Ниной, была белой. Джин пыталась свести счеты с жизнью ежегодно, в день смерти Нины вплоть до 8 сентября 1979 года, когда ее нашли мертвой в машине в Париже. В сентябре же ФБР призналось в содеянном. Семь месяцев спустя застрелился Ромен Гари. Молодцы, парни, отличная работа – и всё на деньги налогоплательщиков.

В июне, вскоре после первой статьи о Сиберг, тот же Ричард Хелд получил добро от Гувера на то, чтобы подкинуть колумнисту газеты Daily Variety Арми Арчерду фальшивку на меня. “Надо полагать, – подчеркнул Гувер в указаниях Хелду, – что заметка на полосе голливудских светских новостей об участии Фонды в деятельности партии «Черных пантер» подмочит ее репутацию в глазах широкой публики… Позаботьтесь о том, чтобы никакие ниточки не привели к Бюро [ФБР]”. Хелд, в свою очередь, сочинил следующее письмо:

Дорогой Арми,

Я читал Вашу статью о Джейн Фонде в Daily Variety за прошлый четверг, а в субботу вечером имел удовольствие присутствовать на шоу Вадима “Жанна д’Арк”, посвященном “Черным пантерам”. До сих пор я ни разу не сталкивался с таким явлением, как “пантеры” [sic!], однако на входе в зал нас обыскали и с миссионерским нажимом призвали внести свой вклад в дело освобождения отбывающих заключение вождей партии и закупить оружие для “грядущей революции”, а Джейн с одним из членов “Черных пантер” пытались втянуть нас в свое “убьем Ричарда Никсона и всех, кто встанет у нас на пути”. Будто в мюнхенской пивнушке тридцатых годов, и, по-моему, Джейн по уши увязла в этом всём.

Мы с Арми Арчердом были знакомы, и он, надо отдать ему должное, отказался опубликовать этот материал. Но многое в том же духе было напечатано.

В одной статье (в каком именно издании, не припомню) меня изобразили богатой лицемеркой – когда меня пригласили выступить в Мехико, в университете, я потребовала лимузин и привезла с собой личного секретаря и парикмахера. Бедная Элизабет, опять она влипла. В другой описывалось, как я вломилась на мероприятие, устроенное в Нью-Йорке для сбора средств на кампанию Никсона, залезла на стол и, сорвав с себя кофту, выкрикивала непристойности.