Вступление Финляндии во вторую мировую войну 1940-1941 гг. - [69]
Следует иметь в виду, что в Берлине очень опасались, как бы не произошло утечки данных о привлечении Финляндии к участию в войне с Советским Союзом. По сведениям, исходящим от фельдмаршала Ф. Паулюса, который в сентябре 1940 г. принимал участие в составлении оперативного плана войны против СССР, на Финляндию конкретно не возлагались еще боевые задачи. «На северном фланге, — отмечал он, — предусматривалось участие Финляндии в войне, но во время разработки этих оперативных планов этот момент не учитывался».[722] Следовательно, и с Талвела не могли вестись еще конкретные разговоры о роли и месте финских вооруженных сил в войне. Это должно было произойти позднее.
Тем не менее немецкий военный атташе в Хельсинки в конце октября 1940 г. передал финскому военному руководству перечень вопросов, которые интересовали немецкое военное командование (они касались дорожных условий и военных приготовлений на севере Финляндии).[723] Маннергейм достаточно оперативно предоставил конкретные ответы на все поставленные ему вопросы, и это фактически уже были первые шаги по координации военных приготовлений. Когда же начальник генерального штаба финской армии Э. Хейнрикс после этого лично встретился с германским военным атташе, то Рёссинг всячески давал понять, что «Германия, очевидно, рано или поздно скрестит оружие с Россией».[724]
Что же касалось процесса, связанного с усилением взаимосвязи между вермахтом и финской армией, то он, очевидно, приобретал все более активные формы. В генштабе сухопутных войск Германии считали целесообразным приобщить военное руководство Финляндии к ознакомлению с успехами германской армии в боевых действиях на Западе. С 9 по 21 сентября группа финских высокопоставленных офицеров во главе с генералом В. Туомпо посетила районы боев с английскими и французскими войсками. В отчете об этой поездке отмечалось «огромное внимание и дружественность» германской стороны. В качестве выводов о значимости визита указывалось, что он позволил убедиться, «какой является современная война, какие возможности она открывает, какое оружие для этого требуется».[725]
Характерно было то, что в Финляндии стремились ускорить процесс сближения с Германией по военной линии и получить большую ясность в перспективном плане. Вальтер Хорн, финляндский военный атташе в Берлине, старался приложить максимум усилий, чтобы представитель финляндского руководства смог в Германии продолжить обсуждение немецко-финляндского сотрудничества. Он подчеркивал, что все должно решаться в Берлине на самом высоком уровне, поскольку в данном вопросе это зависит от мнения «лишь Гитлера и Риббентропа».[726]
Однако в рейхе не особенно спешили форсировать переговоры с финнами. К этому времени уже было достаточно ясно, что Финляндия может выбирать только одно из двух: либо вместе с Германией участвовать в войне против СССР, либо приступить к выдворению немецких войск из своей страны, что уже было нереально.[727] Соблюдавшаяся и далее осторожность Берлина по поводу дальнейших переговоров с Финляндией, возможно, была связана с жесткой позицией СССР, внимательно следившего за немецко-финским сотрудничеством.
Тем не менее Берлин все же негласно подбадривал финляндское руководство. 29 октября Г. Геринг направил К. Г. Маннергейму специальное послание, в котором говорилось: «Смелая позиция вашего народа принесет свои плоды».[728] Действительно, в Финляндии продолжался целенаправленный поиск пути для более четкого определения перспектив военного сотрудничества с Германией. Спустя полтора месяца после очередной поездки в Берлин, Талвела опять был направлен в германскую столицу. Этот визит в Финляндии тщательно готовили. Как заметил профессор М. Ёкипии, «подготовка велась на протяжении всего октября».[729] Планировалось, что Талвела все же сможет получить аудиенцию у высшего гитлеровского руководства. С этой целью была заготовлена и специальная памятная записка, которую финский эмиссар должен был вручить персонально Г. Герингу. Сама же программа предстоящего посещения рейха обстоятельно продумывалась как высшим военным, так и дипломатическим руководством Финляндии.[730]
Столь скрупулезно готовящийся визит финского эмиссара был весьма продолжительным — с 8 по 22 ноября. Причем само прибытие Талвела в Германию происходило при достаточно тревожных для Финляндии обстоятельствах. Об этом можно судить по телеграмме, которую накануне приезда Талвела в Берлин направил министр иностранных дел Финляндии посланнику Кивимяки, в которой лаконично сообщалось: «Талвела прибудет в пятницу вечером. Обстановка развивается плохо».[731]
События в ходе задуманной поездки развивались, однако, так, что нахождение Талвела в Берлине по времени совпало с пребыванием там Молотова на переговорах с Гитлером. Ситуация складывалась довольно оригинально: фюрер в имперской канцелярии в беседе с Молотовым пытался всячески скрыть все то, что прикрывалось «транзитом», а где-то вблизи в тот же самый момент действовал непосредственно причастный к данному делу человек, вновь прибывший из Хельсинки для достижения дальнейших договоренностей в интересах подключения Финляндии к военным планам Германии.
