Встречи с животными - [10]

Ловить змей не очень трудно, а перевозить даже на дальнее расстояние много легче, чем других животных. В дороге их можно не кормить и не поить.

Для перевозки пойманных в Уссурийском крае змей я взял обычную старую вещевую корзину, набил ее наполовину сеном, сунул туда походные сапоги, сумку, патронташ и выпустил в корзину двенадцать полозов. Обшил корзину мешковиной и сдал в багаж по железнодорожному билету как домашние вещи. «Домашние вещи» прекрасно перенесли одиннадцатидневный переезд по железной дороге, благополучно прибыли в Москву и долго жили в террариумах зоопарка.

В том году в районе, где я путешествовал, змей было особенно много — настоящая змеиная напасть. Куда ни пойдешь — всюду змей встретишь. Внесет хозяйка охапку сена в избу, а в сене — змея. Поднимется суматоха, крик! Пойдут деревенские ребята на лодке кататься — и в лодке под лавкой, свернувшись кольцом, лежит крупная змея. Мне это было на руку. Как только услышу крик, бегу на место происшествия в полной уверенности, что найду легкую добычу. При этом обилии я решил оставлять для себя только самые интересные, крупные экземпляры.

Но особенно часто встречались мне змеи во время охоты. Иду я однажды по окраине болотистого мелкого леса и вдруг вижу, как под нависшими кустами медленно извивается длинное тело крупной змеи. Это оказался крупный амурский полоз. Добравшись до гнезда дикой утки, он схватил в пасть яйцо и давай его заглатывать. Яйцо большое, скользкое — никак в глотку не лезет.

Несчастная утка, отойдя от гнезда в сторону, прижалась к земле и тихо шипела. Я подошел совсем близко, но утка не обращала на меня внимания. Она не сводила глаз со змеи.

Мне стало жаль бедную птицу, и, осторожно срезав гибкий прут, я что было силы стегнул им полоза. Змея свернулась, как стальная пружина, и с молниеносной быстротой исчезла в траве.

Амурские полозы сильно вредят птицам, поедая птенцов и яйца. От змей страдают не только те птицы, которые гнездятся на земле, но и те, которые вьют гнезда на высоких деревьях.

Как-то раз, пробиваясь сквозь чащу уссурийского леса, я остановился передохнуть на краю старой гари. Оставалось пройти небольшой участок, но и этот короткий путь был нелегок. Густая трава поднималась выше человеческого роста, скрывая обгоревшие стволы деревьев, поваленные ветром после пожарища. Споткнешься о такое невидимое препятствие и падаешь ничком, а ружье, висящее за спиной, так стукнет тебя по затылку, что искры из глаз посыплются.

В травяных зарослях душно и жарко, как в бане. Тучи бесчисленных мошек и комаров наполняют воздух, с назойливым гудением лезут в глаза, рот, уши.

Я предвидел все эти удовольствия и решил немного отдохнуть, издали наблюдая за странным поведением птиц, которые и привлекли меня в этот уголок леса.

Вокруг старого дерева, поднимающего к небу свою засохшую вершину, возбужденно крича, летали ярко окрашенные птицы-широкороты. Им вторили, тревожно посвистывая, желтоспинные мухоловки. На ветвях беспокойно суетились серые китайские скворцы. Все птичье население, гнездившееся в дуплах и трещинах коры отжившего дерева-великана, было чем-то сильно взволновано. И мне хотелось узнать, кто виновник этого переполоха.

Внимательно наблюдая за птицами, я пришел к убеждению, что непрошеный гость находится где-то на стволе дерева. По-видимому, он перемещался с места на место, и в такие минуты поднимался невообразимый шум, затем на короткое время шум стихал и снова возобновлялся с особенной силой.

Я навел бинокль на ствол дерева и вскоре увидел медленно передвигающееся по стволу тело крупной змеи. Пользуясь неровностями коры и трещинами, полоз, извиваясь и блестя на солнце, настойчиво взбирался на дерево. Может, ему хотелось поскорее позавтракать птенцами, а может, он заметил мое приближение и хотел укрыться от опасности.

Сбросив с себя ружье и бинокль, я тоже полез на дерево вслед за полозом. Человеку трудно соперничать со змеей. Полоз достиг вершины дерева и забрался на самый конец сухой ветки. Последовать за ним туда я не мог: сухая ветка не выдержала бы моей тяжести.

«Ведь не достанешь, вот досада!» — думал я и смотрел, как змея, обвившая сук своим длинным телом, четко выделяется на фоне голубого неба.

Но не все еще было потеряно. Срезав длинную гибкую палку, я постарался взобраться возможно выше и начал дразнить змею, осторожно ударяя ее тупым концом своего оружия. Такое обращение не могло понравиться полозу. Он шипел и в бессильной злобе кусал палку. Чем сильнее я дразнил змею, тем больше она теряла терпение. Заметив, что шея змеи обвилась вокруг палки, я перестал наносить удары. Это и обмануло полоза. Он стал переползать на палку, видимо, приняв ее за сухую и более безопасную ветку. Подождав, пока длинное тело змеи целиком переместилось на фальшивую ветку, я быстро подтянул к себе палку и, схватив змею за шею, сунул ее в заплечный мешок.

Хотя полоз не ядовит, но обращаться с ним нужно умеючи, потому что кусается он очень больно. Я это испытал на себе.

Однажды шел я по узкой, протоптанной в густой и высокой траве тропинке и увидел, как через нее медленно переползает змея. Она, видимо, меня но заметила. Голова змеи уже скрылась в траве, и мне было видно только скользившее по земле длинное тело. Я подошел вплотную и поднял ногу, чтобы придавить хвост, когда он покажется. (Я всегда таким способом ловлю крупных неядовитых змей. Наступлю на хвост, а когда змея начнет извиваться и биться, хватаю ее за голову).