Встреча с пришельцем - [15]

— Что ж, давайте попробуем, — сказал он таким тоном, словно заранее знал, что ничего из этого не получится.

Прочитав небольшую лекцию о том, как проверять жалобы трудящихся, он вручил мне два письма.

В одном автор жаловался, что ему испортили новый костюм в ателье по ремонту одежды. Во втором речь шла о грубости и нечестности продавца.

— И ателье, и гастроном в одном помещении расположены — в Доме быта. Так что, надеюсь, вам больше двух дней на проверку не понадобится. Как напишете, приносите.

Он пожал мне руку и пожелал творческих успехов.

Наверное, я произвел на Духмяного неплохое впечатление. Не надоедал лишними вопросами, не просил сразу выдать мне редакционное удостоверение, как это делает подавляющее большинство начинающих. Можно представить, думал я, его выражение лица, когда он прочитает то, что я напишу. Это будет для него сюрпризом: неизвестный автор и вдруг — профессиональный материал!..

12

В ателье мое появление произвело впечатление. Заведующий сразу засуетился, вызвал нескольких мастеров-закройщиков, прочитал им вслух письмо и строго спросил, что они думают по поводу написанного.

— Татьянина работа, — развел руками молодой мастер, не вынимая булавки изо рта.

— Ее, — подтвердили остальные.

— Беда с ней, — вздохнул заведующий, — не знаю, что и делать. И способная, и работящая, но иногда может такое отмочить… А ну, зовите ее сюда!

Девушка лет двадцати в джинсах и мужской рубашке с галстуком-бабочкой глянула на меня большими синими, как у куклы фабрики «Победа», глазами и стыдливо опустила их.

— Испортить новый костюм! Костюм труженика! — воскликнул заведующий так патетично, словно читал монолог из пьесы. — Да за подобные дела не только премий нужно лишать, а гнать таких надо долой из сферы обслуживания!

Девушка отвернулась к стене и стала ковырять изящным пальчиком штукатурку.

— Ты только первые шаги делаешь в самостоятельной жизни, а о тебе вон уже фельетон собираются писать! Да после этого вся твоя трудовая биография будет навсегда запятнана!

Я чувствовал себя негодяем, злодеем, палачом. Хотелось успокоить девушку, даже извиниться перед ней.

— Стоимость костюма мы, конечно, высчитаем из твоей зарплаты, — продолжал заведующий. — Поголодаешь пару месяцев — будешь знать, как портить людям вещи, не говоря уж о настроении!

Плечики девушки начали вздрагивать от сдерживаемого рыдания…

Вот так всегда, думал я, спускаясь по лестнице: когда ты уверен, что материал у тебя в кармане, обязательно что-то должно помешать. В данном случае мне мешала жалость. Жалость к симпатичной девушке. Действительно, кто из нас застрахован от ошибок? Разве имею я право доставлять столько неприятностей девушке за ее единственный и случайный промах? В конце концов, критическую заметку можно и про один гастроном написать, решил я, подходя к кабинету директора гастронома.

— Слышал, знаю про этот уникальный случай, — скорбно кивнул директор. — Я объявил выговор этой работнице. А раз уж редакция заинтересовалась, то, ясное дело, одним выговором тут не обойтись.

Он снял телефонную трубку:

— Позовите Хропунскую… Это Хропунская?.. Ну вот, дорогая, и закончилась твоя торговая карьера — допрыгалась… Все это никакого значения не имеет! Маме своей можешь рассказывать про настроения и самочувствие. А тут главное — чтоб покупатель был доволен. И плакать не надо, слезы не помогут. Мне из-за тебя неприятности не нужны. Или давай извиняйся перед товарищем корреспондентом, или вылетишь отсюда, аж дым пойдет!

Директор повесил трубку. Вздохнул:

— Бедная девочка. Дома у нее неприятности, поэтому и обвесила покупателя. Но мы, понятно, никаких тут скидок не делаем. Обвесила — значит, будь здорова! Правда, на ее иждивении старенькая тетя. Что с ней будет! Но раз уж дошло до статьи в газете — будем гнать без разговоров.

Открылась дверь, и вошла девушка в джинсах, с глазами большими и синими…

Это была Таня, которую я только что видел этажом выше, в ателье по ремонту одежды.

— Вот она, грубиянка! Мы не потерпим тебя в коллективе, даже если твоя бедная тетка…

— Хватит, Андрей Федорович, товарищ все знает. — остановила девушка директора.

Когда я уходил, Таня догнала меня:

— Если будете писать, не забудьте отметить, что образ «бедной девочки» — мое изобретение. Благодаря моей прекрасной игре в ателье ни один клиент не потребовал книгу жалоб. Все прощали любой брак. А директор гастронома попросил, чтобы я по совместительству и ему помогала таким вот образом…

— Обязательно отмечу, — пообещал я.

13

Чем больше стараешься, тем хуже выходит — эту парадоксальную формулу творчества я вывел для себя еще на первых порах газетной работы. И всякий раз убеждался в ее правильности, когда пытался написать как-то по-особенному, лучше, чем всегда.

Я заканчивал третий вариант фельетона, но чувствовал, что это не то. Выходило длинно и нудно. Может быть, оттого, что писал левой рукой — правая все еще не слушалась, — может, от необычной обстановки: хата бабы Христи никак не вдохновляла на творчество. Короче говоря, не получалось.

Только я собрался засесть за четвертый вариант как пришел Коля.

— Добрый день, сосед! — весело приветствовал он меня.