Встреча с любовью - [7]

— Если ты уже вымылась, Дживерз принесет тебе что-нибудь поесть.

Глаза Тиа мгновенно открылись, и она еще глубже ушла под воду.

— Какого черта ты здесь делаешь? — возмутилась она.

— Это мой дом и моя комната. — Он снял со стула купальную простыню и подошел к ванне. — Если ты не хочешь, чтобы тебя увидел Дживерз, предлагаю вылезать.

Тиа хотела взять у него простыню, но не смогла дотянуться и снова погрузилась в воду.

— Я не вылезу, пока ты здесь, — буркнула она обиженно.

«Как легко дразнить ребенка», — подумал Бен, и ему стало стыдно за свое поведение. Он никогда не обращался столь грубо с молодыми девушками. Даже если Тиа и виновата, она все равно не заслужила подобного обращения. Она была воровкой, и одному Богу известно, кем еще. И, однако, она пробудила в его сердце искру доброты. Может быть, ему удастся пристроить ее в семью, которая обучит ее хорошим манерам, подобающим юной леди? Пройдя курс обучения, она сможет стать гувернанткой.

— Вылезай, Тиа, а я пока подброшу в камин дров, чтобы ты не замерзла.

Положив простыню на край ванны, Бен подошел к камину и вдруг услышал глухой стук и громкий вскрик. Резко обернувшись, он увидел Тиа, распростертую на полу. Не зная о луже, которая образовалась рядом с ванной во время мытья, Тиа ступила прямо в нее и, поскользнувшись, грохнулась на спину. Вид девушки во всей ее юной нагой красоте лишил Бена дара речи. Бело-розовая кожа сияла чистотой, волосы отливали золотом в отблесках пламени. Несмотря на невысокий рост, ее ноги были длинными и стройными, талия неправдоподобно тонкой, что подчеркивало округлость бедер. Она была худенькой от постоянного недоедания, но, судя по полным грудям с коралловыми сосками, далеко не ребенком, как подумал сначала Бен. Скользя взглядом по ее телу, он увидел между ее ногами треугольник курчавых волос, которые были темнее, чем волосы на голове, и почувствовал, как его захлестывает желание. Тиа попыталась подняться, но не смогла и снова, застонав, опустилась на пол. Этот стон заставил Бена очнуться. Его состояние можно было определить одним словом — шок, когда он увидел юную красавицу в полном расцвете женственности. Ее тело полностью сформировалось и было необыкновенно прекрасным. Ко всему прочему у нее было лицо ангела, которое она успешно скрывала под слоем грязи. А глаза! Они были изумительного зелено-голубого цвета. Таких глаз он никогда не видел. Они сияли как драгоценные камни, и оправой им служили длинные темно-золотистые ресницы, а поверх всего этого великолепия красовались арки густых бровей того же оттенка, что и ресницы. Как он умудрился раньше не заметить эти пухлые яркие губки? Или кожу, такую нежную и бархатистую, что ее хотелось все время гладить?

— Ты ушиблась?

Тиа чуть не взорвалась от злости, когда увидела, с каким жадным любопытством рассматривает ее этот верзила. Ей это чертовски не нравилось. Злость кипела в ней, и она набросилась на него, как бешеная кошка:

— Ты, грязный извращенец, перестань на меня пялиться! Я ничем не отличаюсь от других женщин.

Нахмурившись, Бен поднял простыню, накинул ее на обнаженное тело девушки и помог ей подняться.

— Вам придется кое-что объяснить мне, молодая леди.

— Что объяснить? — гневно выпалила Тиа, туго закутываясь в простыню. — Я говорила, что я не ребенок, но ты мне не поверил.

— Черт возьми, ведь ты такая маленькая — что, по-твоему, я должен был подумать? К тому же с трудом верится, чтобы молодая леди могла так сквернословить. Сколько тебе лет?

— Я уже говорила: восемнадцать.

— Все равно ты еще ребенок, — пренебрежительно хмыкнул Бен.

По какой-то непонятной причине ему не хотелось думать, что эта маленькая мегера уже взрослая женщина. С каждой минутой он все больше впадал в панику. Он мог найти семью для ребенка, но куда, черт возьми, он пристроит эту особу? Вошедший в комнату Дживерз с подносом, уставленным едой, на время прервал их разговор, но как только он ушел, Бен возобновил расспросы:

— Как давно ты живешь на улице?

— Достаточно давно.

— Разве это ответ?

— Послушай, ваша честь, я хочу жрать. Пока ты здесь треплешься, вся еда остынет, и у меня заболит брюхо.

Бен в бессильной ярости заскрипел зубами.

— Прекрати называть меня ваша честь! Мое имя Бен. Ешь, я подожду.

Дополнительного приглашения не потребовалось, Схватив вилку, Тиа набросилась на еду так жадно, что у Бена дрогнуло сердце. «Бедная девушка, должно быть, изголодалась», — подумал он с жалостью.

Когда тарелки опустели, Тиа удовлетворенно вздохнула и откинулась на стуле.

— Мне бы теперь поспать, а, Бен? — Она бросила нетерпеливый взгляд на кровать. Как же давно она не спала на пуховой перине, в которой можно утонуть! «Жаль, что я не смогу воспользоваться ею», — подумала Тиа, отводя взгляд.

— Всему свое время, — остановил ее Бен. — Твоя грубая речь и сквернословие заставляют думать, что ты выросла в трущобах Лондона. Ты всегда жила в таких ужасных условиях?

Страдальческое выражение исказило прекрасное личико Тиа. Ее красота околдовывала, и ему было странно, что он не заметил этого сразу. Черты ее лица были аристократически утонченными, а не грубыми и тяжелыми, какие обычно бывают у детей простолюдинов. «О чем она думает?» — задавался он вопросом. В какие-то минуты глубоко запрятанные эмоции всплывали на поверхность, отражаясь на нежном личике и говоря о ней больше, чем ей бы хотелось. Вот как сейчас. Бен готов был поклясться, что Тиа что-то скрывает от него — нечто такое, что в корне могло бы изменить ее жизнь.