Встреча с каменным веком - [52]
Коренное население этой самой обширной и самой богатой колонии Австралии достаточно велико: его численность превышает два миллиона человек! До недавнего времени новогвинейцы жили, а во многих районах Новой Гвинеи и по сей день живут в условиях первобытного, общинно-родового строя. За исключением западного побережья острова, где к местным жителям проникли немногочисленные металлические орудия, новогвинейцы трудились, используя орудия из камня, дерева, кости, раковин. Основу их хозяйства и сейчас еще составляет примитивное земледелие: с помощью своих каменных топоров и огня новогвинейцы отвоевывают у лесов и саванн участки земли, которую вскапывают затем деревянными палками. На этих огородах выращиваются клубневые тропические культуры (таро, ямс, батат), тыква, бобы, а в последние годы и некоторые иноземные овощи. Кроме того, новогвинейцы культивируют саговые и кокосовые пальмы, бананы, разводят свиней (особенно в центральной части Новой Гвинеи), а на побережье и в долинах крупных рек в изобилии ловят рыбу.
Природные условия Новой Гвинеи — почти непроходимые дебри, болотистые долины рек, бесчисленные горные кряжи и ущелья — благоприятствуют обособленности и изолированности отдельных, сравнительно небольших групп местных жителей. Отсюда крайняя языковая и культурная дробность населения Новой Гвинеи. Исследователи выделяют по меньшей мере двадцать — тридцать этнических и племенных групп, каждая из которых говорит на своем, непонятном для соседей языке. Да и внутри племенных групп нет сколько-нибудь прочного, организованного единства.
Живут новогвинейцы в деревнях, многие тысячи которых разбросаны по всей стране. Жители каждой деревни образуют относительно самостоятельную в хозяйственном отношении общину, которая сама обеспечивает себя всем необходимым. Каждая община владеет определенной частью племенной территории, площадь которой зависит от числа общинников. В деревне обычно живут от 50 до 200 человек, но бывает и значительно больше.
Сотрудничество и взаимопомощь в труде и в беде — непреложный закон для всех членов общины. До европейской колонизации частная собственность на землю была здесь неизвестна. Имущественное и социальное расслоение едва намечалось.
Члены каждой общины, как правило, ведут свое происхождение от одного общего предка. Брак внутри общины обычаем не разрешается. Поэтому мужчины берут себе в жены девушек из соседних деревень. Такие браки укрепляют дружественные отношения между общинами. Кроме того, деревни постоянно обмениваются рыбой, свиньями, солью, овощами, орудиями и оружием, утварью и украшениями.
И все же повседневная, хозяйственная, общественная и духовная жизнь каждого новогвинейца до последнего времени почти всецело была ограничена рамками своей деревенской общины.
Первые десятилетия колониального господства мало что изменили. Жаркий тропический климат, повышенная влажность долгое время отпугивали колонизаторов. Но постепенно, шаг за шагом колонизаторы проникли в глубь страны. На Новой Гвинее появились европейские плантации и золотые прииски, посадочные площадки для самолетов и шоссе, а на побережье выросли небольшие портовые и административные городишки — опорные центры колониальной экспансии. Носильщиками, грузчиками, рабочими на плантациях и приисках, слугами администрации ста ли, конечно, новогвинейцы. Если они не хотели работать добровольно, их заставляли силой или обманом.
Впрочем, подавляющая масса коренного населения Новой Гвинеи продолжает жить как и прежде. Цивилизованные пришельцы нимало не заботились и не заботятся о развитии хозяйства и культуры новогвинейцев, которые интересовали и продолжают интересовать австралийские власти лишь как дешевая рабочая сила.
По сообщениям австралийской прессы, даже в наши дни в главных городах колонии — Порт-Морсби, Лаэ, Маданге — рабочий день, например, туземных грузчиков длится от 14 до 16 часов (!) («Tribune», 9 февраля 1966 г.). А что до затерянных в дебрях приисков или плантаций, то там произвол колонизаторов и подавно ничем не ограничен. Рабочие-новогвинейцы часто даже не получают заработной платы, работая лишь за скудную пищу, место на нарах и пару шортов. Даже буржуазная пресса Австралии вынуждена время от времени делать признания, что рабочие-новогвинейцы «живут в значительно худших условиях, чем скот у австралийских фермеров» («Pacific Islands Monthly», март 1960 г., р. 145).
Австралийские власти совсем не заботятся ни об образовании, ни о медицинском обслуживании туземцев. Достаточно сказать, что на двухмиллионное население Территории приходится менее 150 врачей, да и то значительная часть их обслуживает европейцев. Не случайно лишь трое из каждых десяти новогвинейцев доживают до 5 лет! Не лучше положение и в области народного образования. По данным 1962–1963 годов, средние школы посещало немногим более 500 новогвинейцев! О высшем образовании и говорить нечего.
